Мария Симонова - Похитители бессмертия

Не обнаружив в кейсе взрывчатых веществ или оружия, таможенник потерял к нему интерес. Странно, но даже гриф секретности не произвел на него ни малейшего впечатления. Просто взглянул и вместе с партнером приступил к обследованию более вместительного ящика, а именно — капсулы с «умирающим». Несмотря на пассивные протесты Жен, с яйцеголового подняли колпак — тут ронин поймал себя на машинальном входе в состояние «броска» и усилием воли остановился: инцидент здесь не мог закончиться в его пользу. Если оружие найдут, придется отдать его без боя вместе с кругленькой суммой штрафа.

Хрыча проверяющие вытряхивать из гроба не стали, только поводили вокруг сканерами. Причем без единого вопроса; то ли «возвращенцы» стали здесь в последнее время частым явлением, но скорее всего контролеров просто не заботило, кого, зачем и в каком именно состоянии они выкинут через несколько минут на планету — сиречь на свалку. Лишь бы при нем не было оружия. Старика трудно было заподозрить в наличии оружия, он идеально соответствовал легенде — того и гляди отдаст концы. Яйцеголовый неплохо справился бы и с ролью трупа — ему было не привыкать, вот только глазные яблоки выдавали — бегали под голыми, без ресниц веками туда-сюда. Ну и грудь, само собой, пошевеливалась — вдыхала-выдыхала кислород. Так оно и лучше: если бы хрыч притворился мертвым, с них могли потребовать разрешение на ввоз и захоронение трупа. А могли и не потребовать: местным властям — так называемой олигархии, обитающей при портале в подкупольной зоне, — было абсолютно плевать что за мусор ввозят на планету, и без того ставшую огромной помойкой, — плевать, даже если мертвец окажется набит наркотиками. Лишь бы в город не просочилось из большого мира оружие, с помощью которого дикари — обитатели трущоб, алчущие благ цивилизации, — могли бы напасть на их благоустроенный Купол.

Когда проверяющие, захлопнув крышку капсулы, перешли на ящики с аппаратурой ронин даже удивился: выходит, что и внутренняя прокладка капсулы была «особым образом» экранирована. Интересно, для чего?

Не для провоза же контрабанды?..

Обследовав груз, контролеры покинули машину — на всю проверку ушло от силы минут двадцать. Последняя формальность — Граберу пришлось оплатить въездную пошлину (все, что у него осталось от «откупных» Скрыля). С деньгами Грабер на сей раз расстался даже с некоторым облегчением, оно и понятно — здешняя процедура контроля заметно его взвинтила.

Даже «добро» на выезд было дано без единого слова — когда ворота с надписью «выход» стали подниматься, они поняли, что их больше не задерживают. Слева в стене имелись и еще одни ворота — своего рода двери в «рай», ведущие в Купол, но эти открывались далеко не для каждого грешного чтобы туда попасть, требовалось специальное разрешение с вельможной подписью куратора никчемных территорий — по здешним понятиям, самого господа бога. На выезд вел бетонированный коридор. «Такой за доли секунды лучевиком не прожжешь», — подумалось ронину. Да и ни к чему. А были времена, когда попасть в Купол было для Дика идеей фикс — сладкой и пузыристой, как нарытая однажды в развалинах старого склада газировка в банке, и совершенно несбыточной — как не покидавшая потом надежда найти еще одну. Хр-р-рустальное детство. Впереди возникла полоса блеклого света — перед машиной открывались последние ворота. Под боком у ронина беспокойно заерзал Грабер — ему было уже неуютно от одного только тусклого света из распахивающегося перед ним чужого и явно недружелюбного мира. Погоди, то ли еще будет. Жен сидит замерев, вся настороже, будто лань в орешнике, на лице тревога — что-то там ждет снаружи?.. Не обрадует тебя, девочка, то, что ты там увидишь. Природой уж точно любоваться не придется. Рунге в своем ящике немногое потеряет. Тоскливо ему там небось. И страшно. Зато чистым кислородом дышит — ловит последние минуты наслаждения.

Ронин тоже сделал глубокий вдох, уже минуя ворота:

«Торжественный выезд. Дом, мать его, сладкий дом. С прибытием». И сразу повел флаер на взлет: для начала не мешало осмотреться, кинуть с высоты взгляд на знакомые с детства, но основательно уже позабытые места. Мало ли какие изменения произошли здесь за без малого восемнадцать стандартных лет его отсутствия.

М-м-да. Что он там предполагал насчет здешних изменений?..

Уже смеркалось, но панорама внизу была еще хорошо видна: огромная территория, занятая железобетонными постройками, большинство из которых представляли собой руины. Сплошные развалины. Каменные джунгли, вполне узнаваемые для того, кто в них родился. Только процесс разрушения сделал их за восемнадцать лет немного ниже, приблизил к земле. Судя по сырости и какой-то общей промозглости безрадостного пейзажа, здесь стояла осень. Впрочем, это могла быть весна. Однако не исключено, что здесь царило лето.