Андрей Круз: От чужих берегов

Дрика явно напряглась, без всяких моих напоминаний, ее светло-голубые глаза начали обшаривать и горизонт и окрестности с утроенным вниманием. Это хорошо, полезно, пусть в тонусе будет. Глядишь, и заметит что важное.

– Боус впереди, – сказал я, указав рукой на очередную кучку светлых домиков с чахлыми кустиками между ними, широко разбросанных по плоской песчаной равнине.

– Боус? – не поняв, переспросила девушка.

– Городишко маленький, тоже на туристах жил, – пояснил я. – Там вроде шахтерского лагеря что-то осталось, вот и катаются посмотреть. В общем, все эти шахты и резервации – это и есть вся история в этих краях. После него опять пустыня километров на двадцать и развилка с шестидесятым шоссе.

– Интересно, как здесь с зомби? – спросила она.

– Думаю, что если у людей на плечах была голова, а не футбольный мяч, то должны были отбиться. Отсюда до любого крупного населенного пункта далеко, да и маленьких вокруг почти нет. Так, деревеньки и отдельные фермы.

Она лишь кивнула, ничего больше не сказав, и дальше мы катили в полном молчании, только груз у нас за спиной иногда негромко побрякивал на неровностях шоссе. Я еще подумал, что на привале следует кое-что проложить картонками будет, которых я набрал с собой немало как раз для такой оказии.

Вскоре справа на горизонте показалась гора почти правильной конической формы, затем вдоль шоссе потянулись лежащие на столбах жерди кораля для лошадей, а потом показались привычные светлые дома городка. И не просто дома, а дома, возле которых виднелись люди, и не просто люди, а вполне обычные и нормальные с виду, даже дети играли, правда чуть поодаль, да еще и под присмотром компании из трех мужиков в стетсоновских шляпах и с винтовками в руках, которые пристроились, как уже стало принято, в кузове грузовика, под тентом от солнца.

Хоть это и принято называть здесь городками, на городок местечко никак не тянет – деревня и в Аризоне деревня, как ее не назови. В таких населенных пунктах по нескольку сот жителей живет, тысячи обычно не набирается, как это городом называть? А вообще места здесь мормонские, если дальше проехать, то между Венденом и Саломе наткнешься на Сентенниал Парк – чуть ли не главную молельню мормонов в Америке, основанную еще в конце девятнадцатого века. Там и религиозные школы для детей, и проповедники завывают про "Иисус нас любит", и так далее. А при этом парке еще и община проживает, вроде сверхрелигиозной секты среди самих мормонов, у них там и многоженство, и все прочие радости. Весело, в общем.

– Попробуем пообщаться? – спросил я у Дрики, скидывая скорость.

– Не знаю, – ответила она, – Давай.

Фургон плавно остановился у обочины, слегка скрипнув тормозами. Наступила тишина, нарушаемая тихими щелчками горячего двигателя.

– Посиди здесь, – сказал я Дрике, выбираясь из кабины.

– Может, я пока за руль? – спросила она, – Заодно и подменю.

– Давай.

Ни карабина, ни ружья я решил не брать, демонстрируя дружелюбие. Достаточно было и пистолета в кобуре. Направился я к мужикам в кузове, глядящих на меня спокойно и немного настороженно. Все средних лет, упитанные, задастые, пузатые и мордатые, в шляпах и темных очках. Винтовки у всех болтовые, с оптикой – разумно, если какая тварь и появится здесь, то видно ее будет издалека.

Пока к ним шел, из-за машины вышла еще и тетка, безоружная, правда, но в толщину так даже и посолидней. И лицо как у мужика – любителя пива.

На мое приветствие ответили сдержано, никакого дружелюбия не проявляя, равно как и враждебности. Просто в глазах читалась мысль: "иди куда шел". Точно, мормоны.

– Мы с дочерью проездом, – сказал я, сразу отметая возможные подозрения этих слуг господа. Теперь они меня, как грешника из остального, не мормонского мира, могли разве что в инцесте обвинить.

– Какие-то проблемы? – спросила женщина, задумчиво пожевав губами.

– Нет, – ответил я, повернувшись к ней, – Нам просто ехать далеко, вот и хотел спросить, что дальше на дороге происходит.

– До Вендена все спокойно, – ответила она, – А что дальше – мы не знаем, никто из нас туда не ездит. А вы далеко?

– В Техас. В Порт-Артур, – решил не врать я, а если врать, то не на каждом слове, – Там наша семья.

В глазах женщины промелькнуло нечто, напоминающее оттенок сочувствия. Она спросила:

– День Гнева Божьего вас разделил?

Я чуть сбился на непривычном термине, но сразу сообразил, что так они называют день прихода Большого Песца. Мы-то все так, по индейски-тотемному это кличем, а они во как, по-христиански.