Лиланд Модезитт: Эффект Этоса

— Не думаю, что мы когда-либо поглядим друг другу в глаза из-за этого, — сказала Нинка.

— Вероятно, нет. Вы желаете моей отставки с поста управляющего директора?

Ее смех прозвучал горько.

— Вы не можете уйти. А если уйдете, ИИС будет закрыта, а активы достанутся правительству Коалиции.

— Что?

— Тристин указал на это весьма недвусмысленно. Это оговорено в уставе. А именно: если преемственность, определенная управляющим директором, меняется кем-либо другим, помимо управляющего директора, или преемником, которого он назвал, устав аннулируется.

— Я могу назначить вас своим преемником.

— Нет, спасибо. Мне никогда не хотелось вести дело, и особенно не хочется сейчас. Весь центр Рукава вверх тормашками. Арджентяне покидают свою половину протектората, и немного пройдет, прежде чем Коалиция не покинет свою. Арджентяне заявляют, что теперь в протекторате нет необходимости. Но куда более похоже, что они хотят бросить все свои корабли против налетчиков и мятежников, которых теперь столько развелось. Кашу заварили вы, пусть даже никто не сможет доказать этого, кроме вас, меня и фархкан, и теперь вам ее расхлебывать и подтверждать вашу правоту.

Ван ощутил ироническую улыбку, тронувшую его губы.

— Это они мне и сказали.

— Фархканы?

— Да. Сказали, что у меня будет много дел.

— Тогда вам лучше ими заняться, — она сдержанно улыбнулась, но ее глаза остались угрюмыми. — Спрос на услуги ИИС скоро начнет расти, особенно на те, для которых нужен надежный корабль. Если «Джойо» еще в действии.

— Фархканы позаботились о корабле не хуже, чем о пилоте, — Ван поглядел на нее. — А не стать ли вам управляющим директором по программам?

Нинка нахмурилась.

— Я буду управляющим директором по операциям. Я куда лучше справляюсь с кораблем.

Он нахмурился.

— Я теперь должен изрядно поработать с «Джойо».

— Должны?

— Это плата за мою реабилитацию. Фархканы были мной недовольны.

Нинка долгое время изучала его. Наконец, произнесла:

— Вы как…

Хуже, подозревал Ван. Но он лишь медленно кивнул, думая, а удастся ли не прийти к тому же концу, к которому пришел древний Голландец. Думая, а сможет ли он еще устремиться… а не повернуться спиной ко всем тем, в чью жизнь он вторгся, и кто остался жив. И об Эмили, о своей Сенте.

Время у него было. Что правда, то правда.