Владимир Лещенко - Полет Кондора

— Тот же, кто и тебя сосватал, — чуть смутившись, ответил Игорь. До него, похоже, стало что–то доходить.

— Бройлер? Ну ясно, узнаю школу Сидоровича: тот обожает молодым дурачкам какой–нибудь навороченный девайс впарить, с которого толк, что сметаны с козла. И даже небось указал, у кого все можно купить буквально за бесценок? — вновь осклабился сталкер.

Игорь вполголоса выматерился — первый раз за время знакомства.

— Так вот, Игорек, для начала запомни: кровосос — это такая скотина, на которую ты хоть через телекамеру смотри, хоть через волшебное зеркало — толку не будет. Да чего там — на экзоскелете видеосистемы и получше бывают, а я сам, было дело, из него трупак, выпитый этими тварями, вынимал. Инфракрасный режим — дело другое, но днем ведь сенсоры сдохнут, если вечно через него смотреть. Второе: это твое чудо техники будет работать до первой «Электры», разрядившейся в зоне видимости; сгорит какой–то мелкий чип — и все. Я помню, кстати, сюжет в новостях был: в Чикаго при освобождении заложников, захваченных «техножрецами», штурмовики были в точно таких же шлемах — так те рванули электромагнитную самоделку, и полсотни человек в своих кастрюлях враз ослепли и оглохли, а пока шлемы стаскивали, пулеметчики половину и состригли.

— Что, правда? — искренне и как–то по–детски изумился Игорь. — Но как же у других… У тех же армейцев?

— Там техника особая — специально для Зоны сделанная или на крайняк доработанная на месте, — пояснил Кондор. — Да и то… Думаешь, почему в первые годы ученые старались цифровыми камерами даже не пользоваться, на пленку снимали? Нет, конечно, есть там, — жест в сторону Зоны, — умельцы, которые твою кастрюлю «прокачали» бы на отлично, но содрали бы за это, что называется, семь шкур. И без гарантий. В общем, если бы шли через Кордон, то сменяли бы у Сидора на что–то полезное — сухпай там или пару обойм. Атак сдадим Джинну на хранение…

Игорь сконфуженно молчал.

— Да, кстати, — с некоторым раздражением Кондор постучал по «глазкам» объективов на налобнике злополучного шлема, — надеюсь, у тебя ума хватило с собой никаких камер или еще какой–то записывающей хрени не взять?

— Нет, конечно, — передернул Игорь плечами. — А почему, собственно, вы… ты спрашиваешь?

— Точно не несешь?

— Да зачем? — непритворно изумился Муратов. — Я же не на работе!

— Знаем мы вас, журналистов, — усмехнулся Кондор. — Просто предупреждаю: если увижу, что ты снимаешь что–то хотя бы на мобильный телефон, то сразу без разговоров поворачиваю назад — и деньги не верну.

— Но… если на то пошло, была у меня такая мысль, — почему–то смутившись, сообщил Муратов. — Ведь многие ваши… в смысле сталкеры с собой камеры носят — я сколько роликов отсмотрел…

— Дураки и среди нашего брата попадаются, — отрезал Кондор. — Это не говоря, что половина роликов — подделанные. А если коротко, то идиот, пытающийся что–то снимать в Зоне на маршруте, заметно понижает шансы на выживание — причем не только свои, но и окружающих.

— Да, я знаю, несколько съемочных групп, пытавшихся проникнуть, бесследно исчезли. Даже на нашем канале был случай…

— И я даже могу рассказать, как это происходит, — сообщил Кондор. — Хард — это мой знакомый сталкер — взялся с тремя товарищами вести одну такую группу, правда, английскую. Так вот, их старший, Рубин, ходил по Зоне пятый год, поэтому они прошли больше половины маршрута, прежде чем… Прежде чем один из твоих коллег решил поснимать звено патрульных вертолетов, пролетавшее над ними. Их, само собой, засекли и, не разбираясь, что там внизу сидят представители четвертой власти из просвещенной Европы — в количестве аж пяти штук, долбанули ракетами. Хард уцелел чудом: его Рубин послал разведать маршрут: поэтому его только слегка контузило. Так вот, как он вспоминал, тот придурок с кретинской улыбочкой на лице до последнего момента снимал заходящие прямо на него в атаку «вертухи» — небось думал, какой отличный кадр.

Пристыженный Муратов умолк, созерцая проверявшего рюкзак Кондора.

Черные шведские берцы с прочными накладками и стальными пластинами внахлест в подошве, так что можно было бегать хоть по колючей проволоке, хоть по «холодцу», и пыльник были им одобрены, как и бульонные кубики. Но вот медицинский спирт в стеклянной посудине, дюжина банок тушенки и топорик — забракованы. Как и шлем, на который Игорь возлагал изрядные надежды. Спутниковый навигатор, однако, был оставлен…