Михаил Бычков - Подземка

– Не надо дрейфить, спокойно, – попросил я. – Если утопишь весло, будешь грести руками. А вода нынче холодная, так что не советую. Гарантированное простудное заболевание.

Всплеск раздался еще ближе, в каких-то трех-четырех метрах.

– Что это? – недоуменно вскинулась девушка.

– Понятия не имею и иметь не хочу.

– Я бы на твоем месте автомат приготовил, – посоветовал оклемавшийся Муха. – Че-та мне это не нравится.

Я повернулся к нему:

– Думаешь, я в восторге?

– Ничего я не думаю, просто говорю, что мне все это не по душе.

– Правильно говоришь, – согласился я. – У меня у самого душа в пятки ушла.

Повисла гнетущая тишина. Как и Мухе, мне все происходящее тоже с каждой секундой нравилось все меньше и меньше. Стало не по себе аж до жути. Я почти уверился в том, что неподалеку плещется какое-то массивное тело, не имеющее ничего общего с человеческим. Что-то липкое потекло у меня по лицу – может, выступивший пот, а может, сочившиеся с потолка капли воды.

Я последовал совету Мухи: взял в руки автомат, снял с предохранителя. Чтобы фонарь не мешал, прикрепил его к лодке. Бледный луч рассеивался во мраке. Темнота будто проглатывала его.

Лило вытащила пистолет. По сравнению с «калашом» он казался игрушечным, но девушку это не смущало.

От нервного напряжения в ушах зашумело, я оглох, перестал нормально воспринимать звуки, ощущал собственную внутреннюю дрожь.

Таинственное существо кружилось рядом, в нескольких шагах от лодки, похоже, не понимая, кто мы и как с нами следует себя вести. Скоро оно разберется, и тогда…

Додумать я не успел. Водная поверхность впереди вздыбилась, будто взорвалась глубинная бомба. Нас окатило брызгами, мигом вымочив до нитки. Я, не успевая сообразить, что это было, нажал на спусковой крючок. Очередь пробороздила воду, вскипевшую мелкими фонтанчиками. Одновременно послышался страшный рев, не уступавший по мощи гулу взлетающего самолета.

– Что смотришь, еще стреляй! – завизжал Муха так, будто его живьем резали.

Голос «лодочника» слился с глухими хлопками от «пээма». Это Лило выпустила всю обойму в неуклонно приближающееся существо.

Тут, как на грех, закончились патроны в рожке. Пока я вставлял запасной, чудовище не преминуло воспользоваться короткой передышкой. Пасть лязгнула в миллиметре от меня. Я ощутил исходящее от монстра смрадное дыхание и едва не опрокинулся на спину.

Страх заставил меня действовать быстрее, я со щелчком вставил новый рожок и прицелился, но водоплавающая тварь ушла с линии огня, поднырнув под лодкой.

Перевернуть нашу посудину для этой дряни не составило бы большого труда. Но Бог миловал, лодка лишь покачнулась, а чудовище выплыло с другой стороны. Я послал ей несколько пуль вдогонку.

Существо среагировало на наши действия весьма жутким образом. Оно издало тонкий, переходящий в ультразвук писк, сводящий с ума. Я оцепенел от ужаса, машинально надавив пальцем на курок.

Тра-та-та-та… «Калаш» выплюнул последнюю гильзу и затих.

Тварь закружила вокруг лодки, она была ранена, но не собиралась оставлять добычу в покое. Я наблюдал за ней, беззвучно ругаясь.

Настырная попалась сволочь. Понятия не имею, каким ветром ее занесло в туннель (может, с плавуном, а может, от сырости завелась), но лучше бы тут никого не было. И нас в том числе. Ибо дела наши запахли керосином.

Патроны кончились, а эта гидра осталась живее всех живых. Даже «калаш» ее не берет. Верно говорят, нет справедливости в этом мире. Нормальная тварь давно бы сдохла и камнем на дно пошла, а эта как издевается. Тьфу на тебя! Сдохни, пожалуйста, сделай милость.

Осталось единственное средство. Я обнажил длинный и острый как бритва тесак. Славная вещица, я без него и в нужник любого типа не выхожу. Он мне сердце и все остальное греет. Встал, широко раздвинув ноги, чтобы держать равновесие. Даже запел от нервических чувств:

– И когда на море качка и бушует ураган…

Да что же такое!

Шшш! Что-то зашипело. Я содрогнулся, сообразив, откуда идет звук проколотой шины.

Етитская сила! Лодка покачнулась, стала стремительно сдуваться. Кто-то из нас ее продырявил. Вот непруха! Конечно, в угаре чего только не натворишь, но уж больно обстоятельства складывались нехорошие.

Еще немного, и мы окажемся в воде. Я плаваю чуть лучше, чем топор, а в такой запредельной холодрыге мои шансы на спасение и в мелкоскоп не рассмотришь.

Вот тут-то мне и удалось разглядеть тварь поближе. Она отдаленно походила на тюленя: такая же гладкая, лоснящаяся и противная.