Владимир Торчилин - Институт

Впрочем, их купание заметили не только итальянцы.

- Вы бы, все-таки, сначала посоветовались, прежде чем в воду лезть, - назидательно порекомендовал Прокопенко – а то неровен час...

- Вы бы, Николай Филимонович, нам бы уж сразу печатные памятки подготовили на предмет того, по каким вопросам личной гигиены нам с вами советоваться надо, - откровенно хамским тоном проговорил Толик – А то попадем ненароком впросак, потом век не оправдаемся!

Филимоныч предпочел сделать вид, что хамства не заметил. С другой стороны, конечно, группой профессуры командовать, это не на закрытом объекте парторгствовать – так что, может быть, он считал, что его дело свои соображения до сведения поднадзорных довести, а уж там, как получится. Так сказать, его дело прокукарекать, а там хоть не рассветай! Ну, да Бог с ним...

А пока что позавтракали со сказочным видом на озеро и горы, и начали симпозиум. И пошла работа, как работа – сначала все представились, потом слушали доклады, потом задавали вопросы, потом спорили, потом опять слушали, опять задавали, и опять спорили, как бывало на всех симпозиумах до этого и будет на следующих. И так до самого ланча. А там все по новой – и засиделись чуть не до самой вечерней трапезы, так что осталось только несколько минут, чтобы хоть за пределы виллы выглянуть и посмотреть на миленький маленький городок, живописно расползшийся по приозерным холмам. В пределах видимости находился даже какой-то торговый центр. Так что решили прогуляться по итальянской глубинке вечером после ужина. После чего на этот самый ужин и направились.

VI

И ожидала их та же самая картина, что и в предыдущий раз – стол с закусками, бутылкой вина и чекушкой чачи, то есть, граппы. Подзабывшееся за обилием свежих положительных впечатлений давешнее разочарование объявилось снова. Так что вскоре после начала трапезы, когда стало ясно, что и во второй вечер оттянуться в привычном российском масштабе не удастся, Толик, с естественной тоской глядя на уже пустую чекушку из-под какой-то новой затейливой граппы и почти пустую всего навсего поллитровую бутылку ошеломительно ароматного белого - тоже выпивка для четырех здоровых советских ученых, взращенных на лабораторном спирте! - мрачно пошутил, обращаясь разом к Игорю и к Семену:

- В придачу к двум русским еще и двое сильно пьющих евреев за столом, можно сказать, в середине винодельческой Италии, а выпить нечего! Какая-то дефлорация прав человека просто! Ну, с нашей нерасторопностью дело известное, но значит и про вашу изворотливость тоже врут, иначе мы бы здесь не высыхали, а мокли бы вовсю... Слабо доказать, что вы все можете?

Обидеться Игорь с Семеном не обиделись - поскольку Толик периодически проходился практически по всем национальностям, включая и собственную великорусскую, и всегда вполне беззлобно, то обижаться было и нечего - а вот призадуматься, поскольку им и самим выпить хотелось донельзя, особенно под такую великолепную закусь, каковой им предстояло пользоваться еще добрых десять дней, призадумались. Что там крутилось в голове у Семена, сказать было трудновато, да от него, учитывая его еще неизжитую провинциальную стеснительность, полное отсутствие опыта работы с иностранцами и довольно молодые годы, предопределяющие недостаток жизненного опыта, особо многого и не ожидалось, а вот Игорь начал кумекать всерьез. Кое-какие идеи нарисовались практически сразу. В конце концов, не бином Ньютона. Так - определенный жизненный опыт и знание некоторых деталей того, как, собственно, тратятся заложенные в смету деньги на всех этих заграничных мероприятиях, что в Союзе, когда итальянцев принимают, что в Италии, когда совки понаехали... И плюс к тому умение разговаривать с людьми... Особенно, с теми, которые ему нравились. А Франко ему нравился. Поэтому, когда они закончили тот самый ужин, на котором Толик жаловался на жизнь и отсутствие алкоголя, Игорь задержался в столовой, сказав уходившим на вечернюю прогулку по городку ребятам, что у него на пять минут дел (пояснять, каких именно, он на всякий случай не стал) и он нагонит их на главной улице у входа в торговый центр, где они несомненно будут достаточно долго липнуть к витринам, прикидывая, на что именно потратить свои полученные лиры (сумма которых, хотя и выглядела внушительно из-за бесконечного числа нулей на каждой бумажке, но на деле или, точнее, в магазине составляла величину, приближавшуюся к бесконечно малой).

Когда ребята ушли, а остальным делегатам-соотечественникам, не слышавшим их вечернего застольного трепа, и дела не было до его передвижений по залу, Игорь прямым ходом направился к Франко, чесавшему язык на свои итальянские темы у самого выхода в сад с блондинкой-переводчицей, то и дело громко смеявшейся в ответ на короткие франковы реплики. Хотя Игорь и подозревал, что мешает активному процессу соблазнения - настолько выразительны были и взгляд Франко, застывший на уровне выреза кофточки переводчицы, и смех молодой дамы, не делавшей даже слабой попытки отодвинуться от нависавшего над ней собеседника, но у него дела были поважнее.