Юрий Гаврюченков - Опасный лаборант

Разумные пришельцы обладали телепатическими способностями лишь пока были живы. Xenofungella guttata могла влиять на человека даже будучи срезанной с ножки и высушенной. Механизм воздействия пока не был полностью выяснен, но имел в основе химическую природу. Морской сморчок являлся колонией гетерозооидов, отдельных многоклеточных существ, живущих в симбиозе и выполняющих каждый свои специфические функции. Отдельные зооиды отвечали за крепление к камню, другие, формирующие «грушу» фунгеллы, служили защитой и вырабатывали сложные химические соединения. Белковый состав был не до конца выяснен в связи с труднодоступностью образцов, зато на бытовом уровне Xenofungella guttata использовалась, чтобы заставить говорить правду и понимать намерения собеседника. Неудивительно, что она оказалась на столе полицейского участка, собирающего дань с дайверов и контрабандистов. Только её действие было обоюдным. Собеседники узнавали друг о друге в меру предрасположенности к эмпатии и раскрывались тоже сугубо индивидуально.

Таким образом, Муромцев всё понял про эмигранта, а что уловил в нём Полуэктов, знал только он сам.

– Вот и поговорили, – молвил Денис, приходя в себя.

– Мы ещё не начали, – мстительно прошипел Полуэктов и вскочил со стула.

Дверь открылась. В кабинет по-хозяйски вошёл среднего роста изящный португалец с большими пышными усами. Чистая и отглаженная полицейская форма на нём была подогнана по фигуре и практически незаметно отличалась по цвету, из чего сразу складывалось впечатление, что она не выдана со склада, а пошита на заказ. По ухоженному лицу вошедшего трудно было определить возраст. Ему могло быть как тридцать с небольшим, так и все пятьдесят. Полуэктов приветствовал стоя, держа руки по швам, и слегка расслабился, когда офицер соизволил перекинуться с ним несколькими словами. Бочком-бочком освободил место для начальника, который непринуждённо уселся за стол и сложил перед собой в замок руки, а сам примостился возле несгораемого шкафа, освободив стул от пачки бумаг.

– Задержанный, с вами будет говорить капитан Антонио Мартим Жушту Сантьягу Алмейда, – бесстрастным голосом проинформировал эмигрант.

– Кто все эти люди? – удивился Денис.

– Не паясничайте, Муромцев, – с раздражением скривился Полуэктов. – Если я скажу господину капитану, что вы над ним издеваетесь, он упрячет вас под замок на семьдесят два часа, а потом отправит на родину. Вы ведь любите родину, Денис?

– Люблю, – честно признался лаборант, глядя в исполненные ненависти глаза переводчика.

«Депортировать меня оснований нет, – прикинул варианты Денис. – Помурыжить можете, гады. Трое суток, говоришь? Арина столько не прождёт. Уйдут в море без меня. Каждый день фрахта стоит денег, а их в обрез. Экспедицию не захочет срывать, но один Казаков программу не выполнит. Да и я окажусь дураком, если останусь на берегу. Что вам от меня нужно? Ладно, не буду паясничать. Надо выйти, а там хоть трава не расти. Над морем связи нет».

Капитан Алмейда придвинул к себе чистый лист бумаги, взял из стаканчика шариковую ручку, перекинулся парой фраз с переводчиком.

– Господин капитан желает знать, где вы были вчера во второй половине дня, – строгим голосом сказал Полуэктов.

– Гулял по Лиссабону, – как можно безразличнее ответил Денис.

– А точнее?

– Осматривал достопримечательности. Площадь какую-то, дворец, архитектуру всякую.

– Что вы делали потом?

«Он что-то знает? – встревожился лаборант, но виду не подал. – Что-то подозревает и строит допрос на догадках?»

– Вернулся в гостиницу.

– Чем вы занимались вечером?

– Вечер я провёл в номере. За день устал.

Переводчик переводил. Капитан делал пометки, негромко задавал вопросы, посматривал на реакцию Муромцева.

– Куда вы пошли ночью? – выпалил Полуэктов и глаза у него загорелись от предвкушения победы, как у азартного рыбака.

«Ничего они не знают, ни о чём не догадываются», – понял Муромцев и успокоился.

– Ночью я спал, – пожал он плечами. – Говорю же, устал за день, поэтому спал как убитый. У меня есть двое свидетелей, мы снимали один номер.

Тот факт, что в кармане у него была наваха, кое-как отмытая под краном, на которой эксперт без труда найдёт следы человеческого гемоглобина, а в сумке с бельём грязные джинсы в крови, не давал покоя Денису. Лаборант прекрасно понимал, какая каша может завариться, стоит капитану потребовать предъявить к осмотру содержимое карманов. Наваха-убийца висела над Муромцевым словно дамоклов меч.