Максим Хорсун: Егерь. Девушка с Земли

— Излучатели с двенадцатого по двадцатый — огонь!

Обугленная броня сползала с бандитского корабля, как со змеи кожа. Обнажились авианесущие палубы, полопались, точно мыльные пузыри, трюмы — их переборки не выдержали разницы давления.

— С левого борта — огонь!

«Святой Михаил» вздрогнул. Мелькнул газовый конус, похожий на кометный хвост, луну озарил на долгих три секунды плазменно-белый свет. Пятикилотонная боеголовка превратила корабль-базу симмонсов в облако радиоактивной пыли.

— Вот и все, ребята. Экипажу — моя благодарность. — Капитан смахнул со лба пот, и гроздь мелких капель поплыла в невесомости. — Пересчитать расход топлива, от навигатора мне нужна оптимальная траектория выхода на орбиту. — Он перебросил клавишу интеркома. — Майор Ковальский!

— Да, господин капитан второго ранга!

— Мы обезопасили космос, майор. Вам оставляем планету.

— Вас понял. Хорошая новость.

— Расчетное время выхода на позицию для десантирования — восемь часов.

Когда под сегментным брюхом «Святого Михаила» оказались перистые облака Сирены, десять десантных челноков покинули посадочные палубы. Отдельный батальон звездной пехоты отправился добивать остатки бандформирований симмонсов, если такие найдутся, на поверхности планеты.

Два солнца и две луны висели над каменистыми холмами. Сквозь светофильтры купола они выглядели одинаково — четыре разлапистых пятна цвета меди.

— Утро или вечер? — спросила Ремина.

— Скорее утро, чем вечер.

Она слышала остальных. Громче всех шумел папа́: он разговаривал по телефону с губернатором; у старика был бодрый голос, хоть и несколько надтреснутый. Еще бы — папа́ сильнее, чем другим, досталось при посадке, ведь он и грузен и немолод. За другой перегородкой охал О’Ливи — то ли новый пресс-секретарь папа́, то ли биограф, в общем, очередной лакей, купленный с потрохами задарма.

Обтянутая кожзаменителем кушетка скрипнула, Реми легла на бок. Поглядела на доктора — девушку примерно одного с ней возраста. Та уже приготовила шприц и теперь раздумывала, в какую часть тела Реми воткнуть иглу.

— Я же сказала, что хорошо себя чувствую.

— Мы прививаем всех, таковы правила.

— Нет-нет, на корабле ведь делали прививки. И на Земле тоже.

— Местные вирусы постоянно изменяются. Когда-то они вообще не могли причинить вред человеку.

— А я боюсь уколов.

— Могу только посочувствовать. Закатай рукав.

Ремина закусила губу. Посмотрела вверх. Одно солнце уже опустилось за холмы, второе осталось на прежнем месте. Стайка созданий, похожих на летающих рыб, пронеслась над куполом.

— Ай-ай! Уже все?

— Нет, сейчас сделаю еще одну.

«Взлет и посадка не обходятся без перегрузок, полет в космосе — без невесомости, а уколы — без иголок», — подумала Реми.

— Папа́! — Реми постучала ладошкой по перегородке. — Ну папа́!

— Чего тебе? — отозвался отец.

Он тоже лежал на кушетке — важный, краснолицый, до одури богатый. Его волосатая грудь была облеплена медицинскими датчиками. Главный врач колонии стоял перед монитором и нервничал: посадка на семи «же» растревожила потрепанный миокард миллионера.

— Папа́, а тебе не приходило в голову вложить деньги в разработку антигравитационных кораблей?

— Кроха! Ты, как всегда, отвлекаешь меня по пустякам! — буркнул папа́.

— А в неощутимые иглы для шприцев?

— Дьявол… Скажи лучше, как ты там?

— Порядок, папа́. Лучше всех, папа́.

Подошла доктор. Потребовала дать другую руку.

— Вот. И вот-вот-вот… А теперь все.

— Можно идти?

— Да. Пожалуйста. — Доктор улыбнулась дежурной улыбкой.

— Наконец-то. Спасибо! — Реми вскочила на ноги. Она и в самом деле чувствовала себя превосходно. От легкого головокружения, что преследовало ее с тех пор, как она впервые вдохнула воздух Сирены, не осталось и воспоминания. — Пока-пока!

Реми выскользнула из своего бокса и столкнулась нос к носу с Грезой.

— Сколько раз тебе говорить, не называй его «папа́»! — прошипела Греза. — Он не любит, когда ты его так называешь!

— А я говорила, что ты для меня — немая невидимка.

— Сучка малолетняя! — ответила Греза и нырнула в бокс к папа́ — к своему мужу-миллионеру Эдмонду Марвеллу.

Реми помахала отцу рукой. Греза загородила его от Реми. Папа́ защелкал пальцами, и Пасадель, референт и телохранитель, подал шефу раскрытый портсигар.

О’Ливи курил в коридоре, уныло глядя на зарешеченный порт вытяжки. Реми воровато оглянулась: кроме двух служащих в зеленых комбезах, поблизости никого не было.