Шон Уильямс: Звёздные войны: Старая Республика: Роковой союз

Труднее будет залечить урон, нанесенный ее уверенности в себе – не говоря уже о перспективах карьерного роста. Дарт Хратис об этом позаботится. Не важно, что до сего момента ее успехи в одиночных миссиях были безукоризненны. Не важно, как ею были довольны в Академии ситов. Единственное, что имеет значение – это успех.

Перехватчик ворвался в реальное пространство. Показалась угрюмая столица Империи – город Дромунд–Каас.

— Я убью тебя, Дао Страйвер, — поклялась Элдон Акс. – Или умру сама.

Как она и боялась, отчет прошел в напряженной обстановке.

— Расскажи мне о своей поездке, — отрывистым тоном приказал Учитель из медитационной камеры. Акс допустили к нему до окончания ритуала скорби, и она знала, что он этим недоволен.

Акс поклонилась и сделала, как он велел. Учитель раздавал приказания с непреклонным желанием испытать ее готовность повиноваться. Она не дерзнула ослушаться, даже притом, что изо всех сил старалась скрыть свою неудачу.

Как раз во время этой поездки ее и нашел мандалорец. И именно это встречу, она и старалась утаить от учителя, насколько это было возможно.

— Расскажи подробнее, — велел Дарт Хратис, медленно поднимаясь из саркофага. Для более эффективной концентрации он минимум по часу в день проводил в похожем на гроб коконе, в который не проникали ни свет, ни воздух, что вынуждало его рассчитывать исключительно на собственную внутреннюю энергию. – Ты недостаточно объяснила причины своей неудачи.

Настроение учителя было невозможно определить. Его лицо представляло собой маску, изрезанную глубокими морщинами, из которой пялились на мир два кроваво-красных глаза. Его тонкие, как лезвия, губы кривились в вечной ухмылке. Время от времени между ними мелькал язык – бледный, почти прозрачный, — и пробовал воздух.

— Мне ли лгать вам, Учитель, — сказала Акс, преклонив колени. – Когда я проникла во вражескую ячейку, моя личность была раскрыта, и мне пришлось защищаться.

— Раскрыта? – Бескровные губы дернулись. – От тебя не несет мерзкой вонью джедаев.

— Да, Учитель. Меня разоблачил другой – один из тех, чей народ был нашим союзником в войне против Республики.

Этот гамбит она придумала, чтобы свалить вину за инцидент на того, кто его начал.

— Итак. – Дарт Хратис вышел из саркофага. Его ступни опустились на пол со звуком, похожим на треск сухих листьев. — Мандалорец.

— Да, Учитель.

— Ты билась с ним?

— Да, Учитель.

— И он победил тебя.

Это не был вопрос, но он требовал ответа. — Это правда, Учитель.

— И все же ты здесь. Почему?

Дарт Хратис подошел к ней. Сморщенная ладонь прикоснулась к ее подбородку. Его ногти были похожи на древние кристаллы – холодные и острые. От него шел запах смерти.

Акс посмотрела на его страшное лицо и не увидела ничего, кроме неумолимого требования правды. — Он пришел не за тем, чтобы сразиться со мной, — сказала она. – Так я считаю, хотя не вижу в этом смысла. Он назвал меня по имени. Он знал, кто я. Он задал мне вопросы, на которые я не знала ответа.

— Он допрашивал тебя? — Учитель нахмурился. – Император будет недоволен, если ты раскрыла какие–либо его секреты.

— Я бы предпочла погибнуть медленной смертью от ваших рук, Учитель. – Ответ Акс был совершенно искренним. Всю свою жизнь она была ученицей ситов. Империя была такой же частью ее жизни, как и световой меч. Она не собиралась предавать ее банде заносчивых наемников, работавших на Империю, когда их это устраивало.

Но как донести эту правду до Учителя, когда именно в этой критической точке ее история разваливалась?

— Он ничего не спрашивал об Империи, — сказала Акс Учителю, вспомнив происшедшее с жестокой ясностью. Напавший на нее мандалорец разоружил ее и обездвижил с помощью сети, которая сводила на нет все ее попытки освободиться. Дротик парализовал ее, оставив только способность говорить. — Он не пытал меня. Я была ранена исключительно в ходе самозащиты.

Она протянула руки, показывая Дарту Хратису свои раны.

Тот окинул их взглядом, в котором не читалось ни тени одобрения.

— Лжешь, — презрительно сказал Учитель. – Ты хочешь, чтобы я поверил, будто мандалорец выследил сит ученицу, допросил ее, не задав при этом ни одного вопроса об Империи, и отпустил на свободу?

— Захоти я солгать, Учитель, я бы придумала что-то более правдоподобное.

— Значит, ты лишилась рассудка. Как еще я могу это объяснить?

Акс опустила голову. Сказать ей было нечего.