Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая [СИ]

— Спокойной ночи, Андрей, — послышалось с кухни нежное пожелание, я что-то невольно пробормотал, повинуясь указивкам манер и воспитания, вынуждающих говорить "Спасибо", но… Я уже скатывался медленно в объятия властно зовущей меня тьмы и безвременья, на бессознательной грани которых балансирует спящий человек.

Мои веки закрывались, дыхание выравнивалось, вопросы уходили на полочки памяти, где мозг с азартом сортировал их, действительность уплывала от меня, как уходит по тоннелю поезд. Я засыпал… Я очень хотел спать.

Отмокнув в душе, я сразу почувствовал себя и легче, и лучше, по-видимому вода была моей стихией — я обожал всё, что было хоть как-то с ней связано, а потому мой выход из ванной напомнил мне торжественный выход королевской четы Британского Альянса, настроение и момент не испортило даже сообщение, присланное Капитошкиным мне на коммуникатор: "На работу не опаздывать! Есть один очень выгодный заказ, как раз для тебя! Так что бегом…". Попутно я глянул на часы и чуточку расслабился — можно было, не торопясь особо, позавтракать в компании Ше… тьфу ты, Элечки и после этого спокойно валить на работу, и там уже урвать пару минут и пообщаться с Грэем, обсудить мучающие меня вопросы.

— Доброе утро, — приветливо поздоровался я, приглаживая волосы на голове, заходя на кухню и с наслаждением вдыхая ароматы готовящегося завтрака. Потоптавшись на пороге, я осмотрелся — Элечка в одном из моих передничков хозяйничала у духового шкафа и что-то нарезала попутно — выбрал место и демонстративно-демократично уселся на краешек кресла, стоявшего возле стола.

— Доброе утро, — приветливо отозвалась она и, повернувшись ко мне, нежно улыбнулась, я машинально улыбнулся в ответ, и она будто засияла от удовольствия.

— Сейчас будем завтракать, — произнесла она, ставя посредине стола блюдо с изумительно ровно и тонко — я бы так никогда и ни за что не смог — ломтиками сыра, хлеба и — ого! Она раскопала мой тайник для особых случаев! — запредельно дорогой но изумительно вкусной ветчины.

— Я надеюсь, ты не будешь скандалить оттого, что я тут похозяйничала? — осторожно спросила Элечка, перехватив мой, наверняка, удивлённый взгляд.

— Что? — переспросил я, залюбовавшись её удивительно нежными прямо ювелирной работы кистями и пальцами, потом спохватился. — Нет, что ты!.. Признаться честно, этой кухне давно уже не хватает толковой женской руки.

Она улыбнулась чарующе и отвернулась к шкафу, а я с облегчением перевёл дух — Шела, не Шела, а от таких улыбок сердце захватывает, и оно сильнее колотиться начинает, кровь бурлит и кипит полноводными реками по артериям, а тело так и просит обнять, прижать к груди, поцеловать… Я мысленно закусил удила и сам себя сгрёб за ухо — подействовало, но, увы, слабо и ненадолго.

— У тебя тут всё в таком порядке, — подивилась она, перебирая специи в подвесном шкафчике, и я с упоительным содроганием проследил, как переливаются в лучах утреннего солнца её волосы, и как играют под её нежной гладкой кожей крепкие мускулы. — Это всё Шела, да?

— Не совсем, — хрипло произнёс я, и сам испугался этого "гласа архангела", тоже мне какой-то озабоченный павиан… — Шела сюда редко заходит, чтобы что-то приготовить, поэтому за порядком здесь слежу, в основном, я. А я не терплю бардака.

— Понятно, — кивнула она и наклонилась к духовому шкафу, открыла его и потащила оттуда здоровенное блюдо, до краёв наполненное чем-то вкусным. Я шумно сглотнул слюну — ударившие из недр духового шкафа запахи смогли бы в древности собрать всех хищников — и четвероногих, и двуногих — возле него в радиусе не меньше тысячи километров.

— Это так вкусно пахнет, что я требую, чтобы ты мне составила компанию, — безапелляционно заявил я, помогая ей поставить блюдо на стол и незаметно с истинным наслаждением вдыхая аромат её тела и волос.

— Спасибо, — с таким чувством и благодарностью произнесла она, что мне чуть ли не стало неловко. Да за кого она меня принимает? За маньяка, садиста и извращенца не способного на малейшую благодарность? Я такой бываю лишь под настроение, да и то, если перед этим хорошо покормят.

— Пожалуйста, — пожал я плечами, придвигая ей кресло и помогая ей усесться, после чего собственноручно положил ей порцию того, что она приготовила, и подвинул поближе блюдо с закусками. — Меня можно обвинить в чём угодно, и это будет почти правда, но я всегда гостеприимен, так что… — я собрался с духом, набрался смелости и решительно заявил: — Всё это время можешь чувствовать себя здесь как дома.