Ф Энсти - Лунный курьер [Книга забытой фантастики. Том II]

— Особенного, — сказал мне Берен, — на гигиеническом конгрессе в Александрии не произошло ничего, но, вообще говоря, его можно причислить к удачным. Я вернулся оттуда нисколько не утомленным, с воспоминаниями о приятном путешествии. Впрочем, вы знаете, как я отношусь к конгрессам. Я присутствовал на торжественном открытии, выслушал речь почетного председателя, а затем, вместо того, чтобы высиживать скучные заседания, бродил по народным кварталам Александрии. Я изучил их вдоль и поперек… Кстати, знаете ли, кого я встретил во время своих скитаний по Александрии? Нет, не утруждайте себя понапрасну, вы не догадаетесь… Я встретил Мореля.

— Неужели, — воскликнул я, — доктора Мореля? Вашего приятеля Мореля, исчезнувшего около двух или трех лет тому назад, почти тотчас же вслед за открытием им врачебного кабинета на площади Девог? Тогда, я помню, даже посплетничали на его счет, не зная, чему приписать столь неожиданный отъезд… Вероятно, как водится, была замешана женщина, — не так ли?

— Вовсе нет, — ответил Берен, — тут женщины ни при чем! Вы располагаете свободным временем? Пойдемте тогда ко мне, я расскажу вам все так же откровенно, как он сам рассказал мне.

Ровно три года тому назад, 21-го мая, Морель явился в камеру полицейского комиссара на бульваре Бомарше. Когда его пригласили в кабинет этого представителя парижской администрации, он сделал приблизительно следующее заявление:

— Милостивый государь, вы видите перед собою доктора Мореля. Всего пять дней тому назад я вновь открыл, на углу улицы Деминим и площади Девог, давно уже закрытый врачебный кабинет доктора Дежене. Я пришел сообщить вам, что очутился в крайне затруднительном положении, граничащем с нарушением закона. Виноват в этом, впрочем, как вы сами сейчас поймете, всецело мой предшественник.

Я уже год почти искал возможности как-нибудь устроиться. Мои средства не позволяют мне откупить у какого-либо врача его клиентов; а вы знаете, как рискованно здесь открыть собственный кабинет, не располагая рекомендациями: одних познаний и желания потрудиться недостаточно для приобретения хоть сносной практики.

С другой стороны, причина интимного свойства, — впрочем, мне незачем скрывать от вас, — я надеялся на обручение с любимой девушкой, — заставляла меня не желать удаления из Парижа.

Один из моих друзей, посвященный в мои надежды и знавший доктора Дежене, познакомил меня с этим последним.

Доктор Дежене, как я уже сообщил вам, давно уже прекратил практику. Однако, он сохранил много дружественных связей в квартале и согласился представить меня семьям, в которые имел доступ.

Обладая хорошими средствами, он пожелал выселиться в не столь центральную часть города; он перевел на мое имя свой контракт на квартиру и, не требуя никакого вознаграждения, переехал на бульвар Брюн, в более скромное помещение.

Вы поймете, что я чрезвычайно обрадовался этому счастливому случаю и с восторгом приветствовал эту сделку.

Мой собрат и предшественник, сделав надлежащие указания, простился со мной и добавил, признаться — как мне тогда показалось — слишком торжественным тоном:

— Я должен через несколько дней повидаться с вами, мой молодой друг. Впоследствии вы поблагодарите меня за это.

Затем он отправился на свою новую квартиру.

В течение первых трех дней я устраивался; я расставлял свою скромную мебель при помощи экономки, обязавшейся открывать в приемные часы двери моим будущим клиентам.

Вы, конечно, знаете, как смущают старинные постройки на площади Девог людей, которые никогда прежде не проникали в них.

Узкие коридоры, толстые стены, странные чуланы, придающие помещению таинственный вид, огромные шкапы в стенах, в хозяйственном отношении весьма удобные…

Во время своих скитаний по различным комнатам, я заметил в глубине приемного кабинета один из таких шкапов. Ключа к нему не оказалось в связке ключей, которую вручил мне привратник.