Илья Бердников - Проходимец по контракту

Мне все больше становилось не по себе в этих мрачных руинах. Город не шел ни в какое сравнение с циклопическими футуристичными постройками Шебека, скорее напоминая земные крупные города. Этакий Лос-Анджелес в руинах, заброшенный и темный, под розовым, но дающим как-то мало света небом. Тянулись кучи мусора, издырявленные каким-то оружием стены, черные провалы окон и целые ряды этажей, где рухнувшие стены оголили внутренние помещения. Несмотря на это, интерьера оголенных помещений все равно не было видно: предательское розовое освещение не давало возможности заглянуть внутрь тонувших в темноте комнат, словно помогая городу хранить свои мрачные тайны.

И боль. Несмотря на тишину, нарушаемую только хрустом мусора под колесами автопоезда, город не молчал — он стонал всем своим существом: балками перекрытий, грудами битых строительных блоков, искореженной техникой, остатками мебели, выброшенной взрывами из развороченных квартир и оказавшейся на улице против своей воли. Выл ветер в ребрах и искривленных судорогой пальцах арматуры, стонали беззвучно оставшиеся относительно целыми стены, и жутким криком вопили черные оконные проемы, стараясь всему окружающему передать глубину трагедий, произошедших внутри квартир. Все это перегружало нервную систему, давило на психику… Ни за какие коврижки я не согласился бы по доброй воле отправиться в такое место один. Даже будучи в довольно большой и достаточно вооруженной компании, я кожей ощущал флюиды страха, витавшего над городом. Страха, что страдания и ужас, пережитые этими измученными руинами, могут умножиться.

И ни одного живого существа на улицах. Даже каких-нибудь местных крыс или ворон, что обязательно шастали бы по заброшенному земному городу. Это наводило на какие-то неприятные мысли, например о бактериологическом или химическом оружии, опустошившем округу и затаившемся теперь в развалинах миллионами вирусов или миллиардами отравляющих частичек…

Впрочем, анализаторы состава воздуха аппаратуры Нэко молчали, равно как и счетчики радиации.

— А что известно о местной войне? — спросил я у Нэко, чтобы как-то разбавить гнетущее впечатление, внушаемое городом. — Из-за чего все-таки воевали? Да и каким оружием?

— «Грязного» оружия практически не использовали, насколько я знаю, — отозвался Нэко, немного рассеивая мои опасения. — Здешние военные для этого были достаточно разумны.

Данилыч, тоже напряженно ожидавший ответа, вздохнул с облегчением: видимо, не одного меня начинали донимать неприятные мысли о страхах заражения.

— У них хватало других возможностей расквитаться с противником, а всякая боевая химия, разработанная на Пионе, по сведениям, полученным от дезертировавших из этого мира военных, распадалась на неопасные составляющие уже через несколько часов после ее использования. Ну еще биологическое оружие употребляли, — продолжал делиться информацией Нэко.

Я насторожился.

— Это какое?

— Военные заводы разводили всяких опасных тварей, занимались их селекцией, модификацией…

— Это типа мутантов всяких?

Нэко недоуменно повернул ко мне голову.

— Мутантов? Не-ет… Я же говорю: селекция, искусственная генетическая модификация, при чем же мутации? Знаешь, какой боевой мощью обладает плазмозавр, из шкуры которого твоя куртка сделана? Это же помощнее всякого танкового звена будет! Ну и другие твари из самых различных миров использовались… И мелкие, и ядовитые в том числе.

Я поежился, представив вдруг целую стаю гивер, грызущих все на своем пути. А если их еще и в какие-то доспехи облачить… Или просто скрестить с… ну, реактивными черепахами, например!

Я хмыкнул и автоматически погладил сидящую рядом Маню, что, к слову, тоже себя как-то странно вела, словно развалины города и на нее нагнали неприятные чувства.

В шлеме раздался удивленный возглас Санька:

— Ну ни хрена себе!

— Что там, Саня? — сразу включился в разговор Данилыч.

— Там техника какая-то в боковой улице. Странная какая-то… Вроде и целая, но в то же время неполная, что ли… Я толком рассмотреть не успел, кажется, там что-то растеклось и застыло… Вот бы поближе глянуть!

На протяжении всего нашего пути по улицам города нам попадались различные представители местной военной техники, напоминавшей наши земные бронетранспортеры, танки, орудия. Все это было обгоревшим, продырявленным во многих местах, исковерканным. Такая реакция Санька говорила о том, что он действительно увидел нечто выдающееся, особенное.