Сергей Москвин: Метро 2033: Увидеть солнце

— Безголовые, вот чего! — объявил Кузьмич. — И откуда только такие твари берутся? Хотя, если подумать, чему удивляться. Там же рядом Река...

Видимо вспомнив о чем-то, он закатил глаза и мечтательным голосом произнес:

— Обь! Красивейшая, я вам скажу, река была: широкая, полноводная. По вечерам по набережной целые толпы гуляли, я как сейчас помню. Плавучие рестораны. Это вроде нашего бара, только огромные, все в огнях. Их на списанных теплоходах или баржах строили. Да...

Словно влажная губка прошлась по лицу Кузьмича, стирая с него мечтательную улыбку. Плечи инвалида опустились, и он сгорбился, прямо на глазах превратившись в дряхлого и немощного старика. Сергею даже стало жаль беднягу.

— А теперь в воде, да по берегам одни хищные твари живут, — добавил Кузьмич, угрюмо глядя в костер. Потом, видимо, вспомнил, с чего начал свой рассказ, и продолжил: — Но безголовые, это, я вам скажу, всем нечистям нечисть. Ты в этого монстра стреляешь, а ему хоть бы хны! А чего ему сделается, коли он и так безголовый? Сталкеры с Вокзала рассказывали, что вроде эти твари и не живые вовсе. Одно слово: нечисть! Подойдет к тебе такая тварюга и прямо живьем жрать начинает!

У Сереги от этого рассказа похолодело внутри. А Дрон вдруг неожиданно прыснул резким смешком и, обращаясь к Кузьмичу, спросил:

— Чем же она жрет, если у нее башки нет?

Кузьмич поднял на него глаза, но так и застыл в растерянности. А Дрон продолжал наседать:

— Чего замолчал, старый? Давай, трави дальше. Вешай пацанам лапшу на уши.

— Чего слышал, то и говорю, — угрюмо пробурчал тот и отвернулся.

На Кузьмича больше никто не смотрел. Внимание всех присутствующих переключилось на Дрона.

— Ну и брехня! Надо же такое придумать: безголовые! — нарочито громко произнес Митяй, до этого внимавший Кузьмичу с открытым ртом.

— Дрон, расскажи что-нибудь, — попросил Ероха. — Ты же даже на Сибирской бывал. Наверное, много чего видел.

— А от страха не уссытесь? — криво усмехнулся Дрон.

Парни загалдели, наперебой уговаривая его — один только Кузьмич молчал, и в конце концов Дрон величественно уступил.

— Чего ж вам рассказать? — спросил он, подсаживаясь к огню. — Может про бункер амазонок?

— Чего за бункер такой? — насторожился Митяй.

— Про каких еще амазонок? — нахмурился Пашка.

Дрон качнулся вперед и неуловимым движением отвесил Пашке звонкий щелбан.

— Ты чего?! — вскочил тот, потирая ладонью ушибленный лоб.

— Ничего! — осадил его Дрон. — Надо было на истории препода слушать, а не сиськи разглядывать. Племя такое было в древности. Одни бабы. Амазонками назывались. И никто их победить не мог, хотя многие пытались.

— Так это в древности, — попытался реабилитироваться Пашка. Лоб у него покраснел, а над переносицей вздулась здоровая шишка.

— Ты дальше слушай, — продолжал Дрон.

Сергей за его спиной переступил с ноги на ногу. Беспричинно уходить с маршрута патрулирования запрещалось. Проверив блокпост и убедившись, что там все в порядке, они с Дроном давно уже должны были двинуться дальше. С другой стороны, очень хотелось послушать про амазоночий бункер.

— Так вот. Есть где-то у нас в метро секретный бункер, где живут одни бабы, — уверенно начал Дрон, и Сергей понял, что не сойдет с места, пока не дослушает рассказ до конца. — Правительственное бомбоубежище. Только когда двадцать лет назад наверху вся эта катавасия случилась, никто из правительства туда эвакуироваться не успел. А обслуживающий персонал еще до начала войны согнали: медсестры, горничные, официантки, массажистки. В правительстве-то в основном мужики заседали. Вот они себе в обслугу баб и набрали покрасивей, да помоложе. Запасов разных завезли: жратвы, выпивки всякой на много десятилетий вперед. А сами в бункере так и не появились. И остались там девушки одни. А мужика-то хочется! Они там молодые, в самом соку, гормон играет. Вот и стали они из своего бункера выбираться да мужиков отлавливать. Поймают какого-нибудь челнока одинокого или парочку и к себе для утех, ну и вроде как для развода. Так и живут.

— Погоди, — вмешался в разговор до этого молчавший Никита. — Так за двадцать с лишним лет они там уже все состарились, а то и поумирали.

Дрон пожал плечами:

— Какие, может, и поумирали. Так зато дочурки подросли. Им теперь как раз лет по двадцать. И все как на подбор красавицы. Мамашки-то в свое время первыми красотками были.

— Эх! Я бы к этим амазонкам наведался с дружественным визитом! — мечтательно заметил Митяй.