Андрей Валерьев - Форпост - 4

— Пойдёмте, я вас провожу. Здесь недалеко, всего два с половиной километра будет. И это… вас доктор зовёт.

Брат и сестра переглянулись и пошли за хромоногим мальчуганом.

Иван шёл, обняв за плечо сестру, и пытался уложить в голове новости, которые вывалили на него за последний день дядя Станислав и дядя Юра. Оказывается, не было никакой Великой Встречи на Мраморном острове. И Великий Договор главы общин подписывали не «в устье Великой русской реки», а здесь, этих самых сараях. И что мотором и инициатором сближения общин выступал вовсе не Олег Шабельский, а его отец, который все эти пять лет своей жизни прожил здесь, на этом безлюдном берегу. И что «Беда» — самая старая лодка общины, вовсе не утонула, а всё эти годы исправно возила отца из одного порта в другой. И тот, прежний экипаж отца тоже был здесь. И что именно в этом месте мирились, спорили, ругались и драли друг друга за бороды Игошин, Алексеев, Спиридонов и его отчим. А затем дружно пили и снова спорили до хрипоты. Снова дрались и мерялись у кого хрен крепче. Но именно отсюда и разошлись по всему Причерноморью те реформы, что круто изменили за последние пять лет жизнь и в Крыму и в других местах.

После долгих споров, уговоров и угроз Иван Маляренко-старший привёл все четыре крупных общины к единому знаменателю. Единое право, единые налоги, единая валюта и открытый свободный рынок. Без пошлин и таможни. Исчезли закупные. Были переведены на север многие производства из Бахчисарая. Особой любовью главы общин друг к другу не воспылали, но прошлые обиды они, всё же, сумели преодолеть и перевели свои взаимоотношения в конструктивное русло.

Наконец, был избран первый Глава Русской конфедерации — Олег Шабельский, человек здесь новый и мало кому известный. Его выбрали только под бешеным напором Ивана, который просто-таки заставил всех сделать этот выбор.

«Мда… и не было никакого Большого Совета… была пьянка вон том сарае, а после неё был мордобой, опять»

Новоизбранный Глава Всея Руси доказал перебравшему ближнику Алексеева, что и кулаками он тоже махать умеет.

Впереди показались лачуги. От крайней отделилась фигурка и, размахивая руками, помчалась навстречу небольшой процессии.

— Ну где вы ходите?! Быстрей! ОН очнулся. Доктор зовёт. Быстрей, быстрей!

Немолодой уже старшина хрипел и заполошно дышал.

— Давайте уж… поспешите.

Анька сорвалась с места легко, будто лань. Она всегда бегала хорошо, уж очень длинные у неё ноги.

Маляренко, почему то вспомнил их детские догонялки в саду за домом.

«Врёшь — не уйдёшь!»

И припустил следом.

В прорехи камышовой крыши был виден маленький кусочек неба. И вовсе не ультрамарин, а какой-то белёсый, с дымком. Это Ваню огорчило — ему очень нравилось бездонное южное небо. Завораживающее. Синее. Без облаков. Смотришь в него и падаешь. Вверх.

А сейчас не получается.

Потом в прорехе появилась птица. Степной орёл, паря кругами на немыслимой высоте явно кого-то высматривал.

«Здорово. Красиво»

Самым замечательным было то, что птица нарезала круги, не покидая того клочка неба, что был виден через прохудившуюся крышу.

В глаза посветили фонариком.

«Тьфу, ты!»

— Док, пошёл на хер.

«А Док молодец. Не болит ничего…»

Над ухом зашушукались. Тихо. Невнятно. Сил повернуть голову не было и Ваня просто продолжил наблюдение за полётом орла.

Сначала он увидел светлый золотистый локон, потом над ним склонилась…

— Маша?

Говорить не получалось. Получалось сипеть. Сердце забило в рёбра с силой кувалды, на глаза навернулись слёзы. Его услышали. Нежные руки промокнули платком залитые слёзами глаза и знакомый голосок произнёс.

— Нет, папа. Это Аня.

Хххааахххх…

— Папа. Это Ваня.

— Деда, я — Дима.

— А я — Лёша.

Детские голоса были тихими и осторожными. Маляренко скосил глаза. Рядом с Манюней, ой, нет, с Анечкой маячили две лопоухие детские головки.

— Деда, не болей.

— Да. Деда — не болей. Мы тебя любим!

— Сын.

Трёхпалая рука поднялась и немедленно утонула в громадной и крепкой лопатообразной ладони.

— Сын.

Иван посмотрел на незнакомого мужчину с ярко-синими, как у него, глазами, улыбнулся и умер.

— Дети! Дети! Сдавайте ответные листы мне. Время вышло. Уакпаев, долго ты ещё будешь в окне ворон считать?! Ты что? Дирижаблей никогда не видел?! Петров, Петров прекрати немедленно! Так. Ещё одно небольшое объявление. Кто желает съездить на экскурсию в порт — записывайтесь у старосты класса. Да? Что тебе, Егоров? Нет, поездом не поедем. Поедем на лошадях — заодно сделаете опытную работу по ботанике. Всё. Время вышло.