Аарон Дембски-Боуден - Аврелиан

Лоргар глубоко вдохнул чистый воздух, переработанный системами рециркуляции доспеха. Тот имел медный привкус ритуальных очистительных масел.

— То есть, я могу дышать здесь? И не замерзну?

Ты – уникум среди сыновей Анафемы. Все твои братья цельны, Лоргар. И только ты запутался. Они овладели своими дарами с момента рождения. Твое же мастерство придет вместе с пониманием. Когда это случится, ты получишь власть перекраивать целые миры по своему капризу.

Лоргар покачал головой.

— Я порожден всем лучшим, что есть в человечестве, но я все еще человек. Ты можешь стоять посреди этой бури без защиты. Но меня она уничтожит в один миг. Мы слишком разные.

Существо оказалось напротив примарха, вздувшийся глаз был затянут пленкой красного песка.

Между варпом и плотью есть лишь одно отличие. В царстве плоти разумная жизнь появляется на свет с душой. Во владениях грубой мысли вся жизнь бездушна. Но обе они живы. Рожденные и Нерожденные, по обе стороны реальности. Им предначертан симбиоз. Предначертан союз.

Примарх присел на корточки, позволив праху ссыпаться между пальцев латной перчатки.

— Нерожденные. Ингефель, я изучал историю своего рода. Это всего лишь поэтичный синоним слова «демон».

Существо снова повернулось спиной к ветру, но ничего не ответило.

— Как называется эта планета? – Лоргар поднял взгляд, но не встал. Пыль песчаным потоком вылетала из его перчатки, и ее со свистом уносил прочь стремительный ветер.

До своего Падения эльдар называли ее Икресса. После рождения Слаа Неф, Той-Что-Жаждет, она получила имя «Шанриата».

Примарх тихо рассмеялся.

Тебе известно значение этого слова?

— Я выучил язык эльдар, когда мой Легион впервые столкнулся с ними. Да, оно мне известно. Это значит «не забытая».

Демон облизнул пасть раздвоенным языком, не обращая внимания на полученные кровоточащие царапины.

Ты встречал сломанные души?

— Сломанные души?

Эльдар.

Лоргар поднялся на ноги, смахнув остатки пыли.

— Империум встречался с ними много раз. Некоторые из экспедиционных флотов сталкивались с ними, чтобы изгнать из имперского пространства. Другие расходились миром. Мой брат Магнус всегда проявлял к ним больше терпимости, — он на мгновение запнулся и повернулся к существу. – Вашему роду известно о моем брате Магнусе, не так ли?

Магнуса знают сами боги, Лоргар. Нить его имени пронизывает паутину судьбы столь же часто, как и твоя.

Несущий Слово вновь повернулся к горизонту.

— Меня это мало успокаивает.

Все придет со временем. Расскажи о сломанных душах.

Он продолжил, теперь более медленно.

— Мой Легион встретил их вскоре после первого отплытия от Колхиды. Флот эльдар, корабли из кости, плывущие в пустоте под громадными солнечными парусами. Я встречался с их провидцами, чтобы понять их место в галактике человечества. За те недели я и овладел их языком.

Лоргар снова вздохнул, вспоминая то время.

— Их было несложно презирать. Нечеловечность делает их холодными, от кожи пахнет горьким маслом и чужим потом, а свою хваленую мудрость они преподносили со снисходительными улыбками. Какое право имел вымирающий род считать нас ниже себя? Я задал им этот вопрос, и у них не нашлось ответа.

Он снова так же тихо рассмеялся.

— Они называли нас «мон-кей», это их слово для обозначения так называемых «низших рас». Но в то же время, хоть их и было легко ненавидеть, многим также можно было и восхищаться. Их существование трагично.

И что же твой Легион?

— Мы их уничтожили, — признался примарх. – С большими потерями боевых кораблей и верноподданных жизней. Их волнует лишь выживание, вся их культура насыщена сильнейшей потребностью продолжить свое существование. Никто из них не умирает с легкостью, просто покорившись.

Он на мгновение прервался.

— Почему ты называешь их «сломанными душами»?

Если вообще можно было сказать, что существо вроде Ингефеля способно улыбаться, то именно это он и проделал.

Ты знаешь, что это за место. Не этот мир, а вся эта область пространства, где встречаются боги и смертные. Здесь родилась богиня. Слаа Неф. Та-Что-Жаждет.

Лоргар перевел взгляд на небо, наблюдая, как наверху бушует космический послед. Ему этого не говорили, но он знал, что шторм будет свирепствовать вечно. И на протяжении грядущих веков он будет расширяться, захватывая все больше солнечных систем. Он распространится вдаль и вширь, раскрывшись и уставившись в сердце галактики, будто глаз бога.