Максим Хорсун - Ушелец

«Сейчас на Марсе заканчивается монтаж „лаборатории вариантов“. Через месяц она будет доставлена на орбиту Забвения».

— И все-таки жаль, что мы не взорвем эту помойку… — Раскин усмехнулся. — Может, в следующий раз?

«Это будет зависеть от того, что мы обнаружим, Федор», — ответила Всеобщность.

«Когда ты собираешься приступить к высадке?» — спросил майор.

— Как только переварю эту проклятую тушенку, — Раскин похлопал себя по животу. Его альтерэго поспешило возмутиться. — Нет! — сказал сам себе ушелец. — Чревоугодие — грех. Запомни это хорошенько, малыш!

Майор пристально поглядел на Раскина. В его взгляде читалось неприкрытое подозрение. Подозрение, которое с новой силой охватило Всеобщность. Раскин позволил зонду чужого разума скользнуть внутрь его черепной коробки. Через миг напряжение Всеобщности спало.

— Я — свободный радикал, — сказал Раскин майору. И тот кивнул, соглашаясь.

Как и в прошлый раз, вслед за падением вниз головой наступила невесомость.

«Добро пожаловать в ад!»

Корпус шаттла вибрировал, двигатели ревели. Во всем этом Раскин слышал смех. Хохот существа, в пасть которого ему предстояло заглянуть. Ему и Скарлетт — за штурвалом шаттла вновь оказалась бывшая валькирия.

В глубине Кратера клубилась вечная тьма. Забвение ждало их, потирая лапы от предвкушения.

Молчала рация. Действиями Скарлетт управляла Всеобщность. Всеобщность контролировала состояние каждого процессора шаттла, каждой механической детали, рассчитывала траектории и выводила челнок на посадочную глиссаду. Всеобщность непрерывно посылала Раскину запросы о его самочувствии. Всеобщность беспокоилась.

«Ты идешь навстречу… Да, ты стал настоящим адептом. По окончании миссии мы планируем открыть для тебя ресурс ххта и Обигуровских спор. Новые знания и наслаждения, пусть они станут нашим свадебным подарком».

Какой такой свадебный подарок? Нужны ли ему мысли инопланетян, когда он и так носит в голове чертов улей? Улей…

Перегрузки на миг отключили сознание. Он даже не успел клюнуть носом, как снова пришел в себя.

Тик-тик-тик! — шелестел хронодатчик. Его ход заставил Раскина вспомнить капли дождя, барабанящие по покрытой жестью крыше.

У его отца была такая же — на гараже. Гараж стоял во дворе, окруженном с трех сторон многоквартирными домами. Дома были исполинскими, а он сам — микроскопическим существом, сидящим в простенке между гаражами, среди пожухлого пырея. Над вершинами зданий горели четыре солнца, две дневных пары, еще одна ночная пара пряталась за горизонтом. В недосягаемой высоте неба проявились темные линии, превращающие безоблачный свод в ячеистую структуру, вроде пчелиных сот…

Челнок изменил вектор движения.

— Что не так, Скарлетт? — спросил Раскин пилота.

Ему ответила Всеобщность:

«Миссия прервана. Челнок меняет курс».

— Причина? — потребовал ушелец.

«Теряешь свойства свободного радикала. Проблески активности во Всеобщности».

Вот это и случилось. Количество клеток Грибницы внутри его организма стало критическим. Через какое-то время, а быть может — даже сейчас, Всеобщность получит над ним полную власть. Вылепит из него «зомбака» — все, что ей будет угодно. Раскин усмехнулся:

— Не вы ли стремились попасть на Забвение? Я вас доставлю туда.

«Слишком опасно. Влияние через кластер на систему непредсказуемо. Челнок не приземлится на Забвении».

— Скарлетт! Скарлетт! — Раскин мысленно коснулся валькирии. «Либо ты — на высшей ступени иерархии, либо — головой на плахе», — так говаривал недавно Виктор. А еще он не сомневался, что Раскин, если приложит усилия, сможет контролировать «зомбаков».

Пришло время. Его время. Пора мобилизовать все, что он умеет, умел или умел бы… Способности врожденные и приобретенные. Запрограммированные генетиками Колониального командования, привитые вместе с клетками инопланетного паразита, перекраивающего в эти мгновения организм симбионта в соответствии со своим пониманием комфортной среды обитания.

Стиснуть зубы и собрать в ладони все призрачные нити, по которым он следовал через лабиринт минувших дней.

Раскин увидел приборную консоль глазами пилота. Нет, он не мог управлять действиями Скарлетт, но уже был в ее голове. Для начала — неплохо.

— Скарлетт! — позвал он, надрывая бесполезные голосовые связки.

Челнок приближался к освещенной белыми и синими навигационными огнями громаде. Скарлетт бесстрастно глядела на нее сквозь узкий иллюминатор. Всеобщность возвращала их не на станцию. На экране радара мигал зеленый (значит, «свой») широкий клин. Раскин узнал обводы крейсера Федерации. Всеобщность вела их к той самой «Гордости», что торпедировала «Ретивого» и взяла на абордаж десантный корабль «Микадо». К стражу системы 61-й Лебедя.