Дмитрий Глуховский - Метро 2033 - Последнее убежище (сборник)

— А мне с тобой можно?

«Вдруг чудо возможно? Пожалуйста!»

— Илья, мне с тобой можно? — повторила она. — Наверх.

Илья перестал есть. Положил на стол ложку, медленно отодвинул в сторону чашку с недоеденной похлебкой.

Она ждала.

Не глядя на жену, Зуев, спросил:

— Ты действительно хочешь?

«Хочу, хочу, хочу!!!» — она бы и закричала, да только горло перехватило.

— И сил хватит?

— Дойду.

Она дойдет, она доползет…

Маша кокетливо поправила волосы и, не удержалась, съязвила:

— Сам же сказал, что хорошо выгляжу.

— Тогда нечего рассиживаться: дел много, а вставать рано.

Шамин почему-то испугался, когда Зуев сообщил ему о своем решении.

— Илья, ты точно сумасшедший! — покачал головой он. — Хоть людей с собой возьми.

— Нет, начальник. Сам должен понимать: это как первое свидание, третий — лишний.

— А если случится что?!

— Что?! Паш, мне надоело уже банальности пересказывать. Сам не хуже меня знаешь: сейчас не зима, не голодно. Никто к человеку с ружьем не сунется…

— Да не то! Она же больная, вдруг с ней что?

— Ого! Какое у нас начальство заботливое стало! С чего бы? Ну вот что, хватит темнить. Выкладывай, что случилось?

Шамин помолчал. Понапрасну пугать Зуева не хотелось.

— Не знаю я. Может, случилось, а может, и нет… Такое дело… В общем, сегодня двое сверху не вернулись. Говорить под руку не хотел. Прости.

— Кто?

— Соломатин с Кочетковым.

— Ну, они не сосунки зеленые, как себя вести, знают. Вернутся. Видно, что-то в пути задержало.

— Может, и так. Только все равно, поосторожнее там, — Шамин умолчал, что разведчики пропали после того, как их в двух шагах от дома живыми и здоровыми видела другая группа.

— А когда я не был осторожным?

— А может, все-таки, возьмешь кого? Мне спокойней будет.

— Да нет, все будет нормально. Мы выходим в два, к семи будем обратно.

— Удачи!

Нищему собраться — только подпоясаться…

— Ну, вот и все, готова. Сейчас противогаз подберем… Машка, какая ты смешная! Просто глиста в скафандре!

— Ага, думаешь, ты на Рэмбо похож? — Маша улыбнулась. — И вообще, почему вы тут до сих пор зеркалом не обзавелись?

— Мадам, только для вас, — Витек, дежурный каптенармус, шутливо шаркнул ногой и протянул осколок зеркала.

Зуев скрипнул зубами. Убил бы доброхота! Но все обошлось. Маша посмотрелась, отметила про себя, что уши наконец-то перестали выпирать, потом что-то подправила, что-то одернула и констатировала:

— Ничего не попишешь, действительно — глиста в скафандре! Ну что, в путь?

Противогаз она сняла сразу же, как только они вышли наружу, здраво рассудив, что приговоренному к смерти смешно бояться простуды.

— Не возражаешь? — она улыбнулась. — Мешает…

Зуев промолчал, а потом и сам последовал ее примеру. Втянул в себя ночной воздух. Трава, дерево, остывающий асфальт, камень, пыль — от запахов закружилась голова.

Путь, который им предстояло проделать, в прежние времена здоровый взрослый человек проходил за сорок минут. Зуев, изучивший развалины как свои пять пальцев — за двадцать. Но сейчас он шел медленно, подстраиваясь под жену, часто останавливаясь, осторожно обходя препятствия. Шли молча, стараясь держаться середины улицы, подальше от домов и растительности. Женщина опасливо, но в то же время с любопытством смотрела по сторонам: в предрассветных сумерках поврежденные взрывом строения выглядели зловеще.

— Ты знаешь, я все это немного другим представляла, — они передыхали на ступеньках областной библиотеки.

Старинное двухэтажное здание почти не пострадало: крыша уцелела, а выбитые взрывной волной стекла были заколочены деревянными щитами: книги берегли.

— Ну это еще ничего, не так страшно. Кремль прикрыл, что ли?

Кремль действительно принял на себя основной удар. При взрыве весь административный «новострой», находившийся внутри, за стенами, словно слизнуло громадным языком, а вот крохотная церковка, возраст которой приближался чуть не к пятистам годам, устояла. Купол, конечно, снесло, но само здание практически не пострадало. И даже пожар, довершивший разорение построек, словно обошел ее стороной. Ударная волна, уничтожившая здания внутри Кремля, разбилась о его стены и башни. Разумеется, они сильно пострадали, однако изначально отведенную им миссию выполнили с честью, защитив несколько улиц города от повального разрушения. И пусть от былой красоты и величия кремлевских стен и башен не осталось и следа, скорбный вид их вызывал не жалость, а уважение.