Алексей Гридин - Только хорошие умирают молодыми

Позже, возвращаясь домой, Олег думал над его последними словами и никак не мог понять — шутил говорящий крыс или все-таки говорил всерьез.

— Мы знаем, что ты общаешься с какой-то крысой, — мягко сказал Доцент. — Стой-стой, — так же мягко добавил он.

Олег только начал вставать, а в руке штабиста уже возник пистолет. Снайпер не успел сообразить, откуда Доцент достал оружие, но это было уже не суть важно: курносый ствол был направлен точно ему в живот. Иришка, стоявшая у окна, побледнела, но не двинулась с места.

— Не дергайся, — добавил штабист, — не стоит. Ира, ты тоже стой спокойно. Сразу говорю, Олег: я не думаю, что ты какой-то предатель. Дурь все это — не может человек предавать других людей ради крыс. Бред. Незачем. Не верю, что серые могли тебе что-то предложить. Это доступно?

Музыкант кивнул.

— Тогда сядь и расслабься.

Пистолетный ствол мотнулся в сторону, указывая на стул. Олег шагнул, сел, неторопливо положил руки на колени.

— Хорошо, — удовлетворенно протянул Доцент, — Ира, будь добра, открой дверь — там мои люди. Так, для страховки. Для надежности.

Несколько минут назад штабист позвонил в дверь, коротко бросил с порога, что у него есть серьезный разговор к Олегу, и, не разуваясь, прошел в комнату. Да, подумал зло Олег, а ты чего ожидал: что он из-за закрытой двери станет говорить, что пришел тебя арестовать? Да уж, действительно серьезный разговор, серьезнее некуда, и наставленный на собеседника пистолет — вполне себе весомый аргумент. Хорошо, хоть лично пришел, не стал присылать подручных. Или просто сомневался, что они смогут убедить Музыканта сдаться и пойти с ними? Как бы то ни было, остается теперь стиснуть зубы и смотреть, как штабист распоряжается в его квартире, как у себя дома.

Доцент шагнул вправо, чтобы проходящая мимо девушка ненароком не оказалась за спиной. Иришка щелкнула замком, посторонилась, впустив в квартиру троих парней. Все они были одеты одинаково неброско: синие джинсы, короткие черные кожаные куртки. У каждого в руке — пистолет. Выглядели парни тоже похожими друг на друга: одинаковые невыразительные лица, колючие цепкие глаза, стрижки-ежики. Музыкант подумал, что они смахивают на натуральных братков, только вот большинство обычных гоблинов в силу особой душевной конституции оказались не в состоянии верно просчитать исход войны банд. И, как следствие, дружной толпой промаршировали на тот свет. А эти, гляди ж ты, выжили. Выжили, еще и составили личную гвардию Доцента. Значит, было в них что-то, что приподнимало этих крепеньких немногословных ребятишек над средним уровнем братка.

— Ага, — довольно сказал Доцент. — Ребята, один у двери, один — у окна, один присматривает за девушкой.

Подождав, пока новоприбывшие рассредоточатся по комнате, он продолжил:

— Теперь пойдем дальше, Олег. Люди проследили не только за тобой. Вернее, за тобой вообще больше не следили, ты уже неинтересен. Ты вернулся, а они пошли за твоим крысюком. Это же тот самый, с флейтой, про которого ты все время рассказывал?

Музыкант опять кивнул.

— Что ж ты, друг дорогой, разговаривать-то не хочешь? Ну ладно, твое дело. Так вот, ребята разнюхали кое-что интересное. Знаешь что?

Олег покачал головой. Мол, давай, выкладывай, ничего я не знаю.

Доцент сел за стол. Несмотря на доверительный тон, несмотря на заверения в том, что не считает Музыканта предателем, на то, что в комнате находилось трое вооруженных боевиков, пистолет оставался направленным в снайпера. Пистолет не произносил ни слова, но снайпер, потеряв слух, мог слышать несказанное. Я-то против тебя ничего не имею, говорил чуть покачивающийся из стороны в сторону ствол. Такая работа, мужик. Я тут ни при чем, на мой курок жмут другие люди. Холодная, мертвая, слабо пахнущая ружейной смазкой змея гипнотизировала его единственным глазом. Как готовая к броску кобра, танцующая перед жертвой.

Где же я прокололся, подумал Музыкант. Да, впрочем, кулаками после драки не машут. Понадеялся ты, друг, на свое шестое чувство. Забыл о том, что, когда на бога надеешься, самому плошать тоже не стоит. В конце концов, разве кто-то обещал ему, что таинственный внутренний нюх будет оповещать его о любых опасностях? До сих пор это чутье не подводило Олега лишь тогда, когда дело шло о крысах. Против людей оно не помогало. Что, если разобраться, вовсе не удивительно. Или…

Неужели Стас рассказал? Следить за мной он вряд ли стал бы, а вот сдать меня — это совсем другое дело.