Ольга Мяхар Новая жизнь

А‑а‑а‑а‑а‑а! Маг пришел…

Воскресенье

Я, вампир и элв теперь… бабы. Маг придумал! Сказал, что нужна кровь трех девственниц, а ему бегать искать их где‑то несподручно. А так как бабами мы стали только что, то девственны!!!

В данный момент девственный вампир сцеживает в баночку кровь из вены. Маг, сверкая тремя фингалами на лице, мрачно командует.

Лично я – вообще ушел, чтобы не впасть в соблазн и не дать ему по морде еще и топором. Но нельзя… тогда не расколдует обратно.

Грудь страшно мешает. Цепляется за все.

Элв вернулся с рынка. В лоскутках вместо одежды, с синяками на груди и плохо контролируемой паникой в глазах. Сказал, что мужикам очень понравился, и попросил, пока его не расколдуют, ходить на рынок вместе с ним. Как охранник. Я согласился. Друг же.

Вечер

Мужики перли и перли. Где мой топор?!

Да‑а. Хорошо, что вампир подоспел. Так бы я не отбился. А все элв! Вот ему позарез надо было в рыбные лавки. А там моряков! Да еще и грудь у всех нас троих – восьмого размера. Маг сказал: для реалистичности. А нас перевешивает!

Моряков пришлось прибить. Всех. И гордо унести домой на руках потерявшего сознание элва – говорю же, он первым кровь сдавал, а маг – запасливый и сцедил сразу литр. Теперь наш ушастый бледный, вялый и постоянно просит пить.

Сходил навестить Буру. Девочка все еще спит. Угрюмый Гриф сидит рядом, не отпуская руку, и смотрит на нее. Я ему рассказал о планах мага. Он сказал, что не может ее отпустить, так как иначе девочка умрет. Я покивал и ушел спать на диван у окна. Мало ли… ночью помощь понадобится.

Кстати, на мою грудь он даже внимания не обратил. И это приятно.

Понедельник

Элву убрали грудь! Одну, правую. Насчет левой сказали, что там что‑то заело и надо походить пока так.

Ржем с вампиром на кухне. Элв заявил, что мы – уроды, и ушел спать.

В чем‑то он прав…

Маге тремя литрами крови "девственниц" что‑то химичит в подвале. Сим мнется рядом, облизываясь. Мне дурно. Намекнул ему, что, ежели чего, дам укусить себя за зад, так уж и быть. Путь только не лезет к волшебнику.

Мой зад с интересом оглядели. Вампир – зеленого цвета – смылся на кухню. Облегченно выдыхаю. Когда мага тревожат в процессе работы, он – зверь.

Вечер

Все скопом торжественно поднимаемся наверх следом за магом. Маг тащит в руках хрустальный бокал с концентратом крови и еще чем‑то. Все очень надеемся, что это поможет. Вампир пытается напевать, но я молча показываю ему кулак, и шепелявое пение обрывается.

Что ж… час икс настал.

(Пишу, сидя на подоконнике.)

Она очнулась!!! На Грифа – больно смотреть. Сидит, смотрит на нее и молчит. Все смотрим. А маг так еще и улыбается, сжимая в дрожащей руке бокал. И только элв тихо спрашивает: можно ли ему теперь убрать грудь. Левую. Маг, не глядя, убирает. На спину. Элв молчит.

Сидим на кухне, записываю эти строки, которые войдут в историю. Гриф не отходит от Буры ни на шаг. Девочка рассказывает нам о том, как летала над городом и вообще по всему миру. Личико – довольное, а еще сказала, что теперь явно сделала очень хорошее дело и скоро станет настоящим человеком, а не банкой с шурупами. Последнее я не очень понял.

Элв притащил еще вина, заказал еды из трактира на углу, и теперь мы, пьяные в дупель, празднуем возвращение к жизни нашей красавицы. Мы с элвом – радостнее всех. Как раз получили новый заказ, который гласит, что надо выявить банду, похищающую смазливых барышень с улиц города и продающих их в рабство. А у нас наживки не было. А там тако‑ой гонорар. Уже думали о том, чтобы припрячь к делу элва, но с одной грудью, да еще и на спине, он вызывал скорее ужас, чем потребность украсть и изнасиловать. Короче, все рады, что Бура снова в себе.

Хотя… я так и не понял: что с ней было‑то?

Конец записей…

ГЛАВА 32

Странно, но я действительно очнулась и, прочитав записи Крута, узнала, что тут без меня было, в общих чертах. Теперь сижу довольная и счастливая – что, оказывается, всем очень нужна. Пусть и в качестве наживки, но все равно приятно.

И Гриф… действительно рядом. Был рядом, когда очнулась. И смотрит так… что стало понятно – нужна, хоть и не знаю почему.

А еще Феф с Иревилем – сидят в обнимку на краю стакана с вином и смотрят на меня так умильно, словно я их ребенок, который наконец‑то вернулся из долгого похода за море.