Ольга Мяхар Новая жизнь

Мои когти пропороли подушку, окрасив перья в кровь. Ау меня ее много, очень много… кажется. Даже слишком.

Боль взвилась волнами и затопила все тело. Дышать не могу, процессор то включается, то выключается, система идет вразнос…

А я смотрю в его глаза и понимаю… что схожу с ума. Потому что счастлива. И мне больше ничего не нужно. Совсем ничего. Только он.

– Ил…

Надо же, уже говорит. Явно поправится. Жгуты с сытым чавканьем рывком выходят из дернувшегося тела. Я… кажется, упала на него.

А рядом застыли бледные духи, держащиеся за руки.

А еще… он обнял меня. И уже не такой горячий. Кажется. Кажется… он поправится.

Иначе никак. Я же отдала все, что было, за его жизнь.

Кажется…

Парень встал, приобнял ее и осторожно положил на спину, затем приложил ладони к груди и прогнал силу через дрогнувшее тело.

Впустую.

Смотрит на духов – те пятятся от его взгляда. Встает, выходит, спускается вниз и приводит мага.

Старик испуган, в руках – плошка с каким‑то варевом. Видит окровавленную девушку на кровати и громко зовет остальных. И они приходят. Элв бросается перевязывать, раздирая рубашку на ленты. Сим бежит за заживляющим зельем, гном – за своей настойкой.

Все бегают, все суетятся…

А он подходит к кровати, садится рядом, глядя на ее лицо, берет девушку за окровавленную кисть и, прошептав имя, закрывает глаза, соединив два контура тел и пустив циркулировать свою энергию по обоим.

Теперь, пока он держит ее, – она не умрет. Тело будет продолжать дышать, жить.

Душа же… словно птица в клетке – никуда не денется.

И если надо – он будет держать ее руку вечно.

Можно написать много о том, что я плавала в тумане, про смутные образы, судороги и разрывающую тело и душу боль… но это будет наглое вранье и ложь. Ничего не было. Ни‑че‑го.

Даже меня.

Душа же, словно решив слинять из этой металлической "коробки", – вынырнула на волю и зависла под потолком, разглядывая комнату и красивого парня, сжимающего на кровати руку девушки.

Рядом стоял сморкающийся в плащ нечистика анрелочек и тихо что‑то пел сквозь всхлипы, икоту и кашель. Получалось… грустно.

– Рёва.

Видит. Оба, как по команде, задирают головы и ошарашенно смотрят на меня. Значит, видят! Ура.

– Привет, – машу им.

У анрелочка отпадает челюсть, а рука так сжимает плечо Рёвы, что тот с шипением отходит, спасая руку.

– Иля! – В голосе Фефа – море возмущения.

Делаю как можно более виноватый вид.

– Ты… а ну марш обратно!

– Нет.

Знаю, что звучит глупо, но возвращаться ну совсем не хочется. Там будет темно, одиноко и больно. Пусть сначала… подживет. Мое тело.

– Ты не понимаешь, – вмешался Рёва, тоже взлетая ко мне, – ты пожертвовала жизнью ради этого… идиота! И если немедленно не вернешься, помочь мы уже ничем не сможем.

Показываю всем язык и подмигиваю Грифу. Жаль… но он меня не видит. Просто сидит, закрыв глаза, и слушает дыхание тела. А меня не видит. Вздыхаю и оглядываюсь по сторонам. Что бы такого сделать?

– Рёва, – мрачно. Феф.

– Ща.

Что‑то сверкнуло, и сквозь грудь пролетел небольшой серебристый шарик. Молния? Шаровая.

Поворачиваю голову и слежу за тем, как шарик врезается в потолок, отражается от него и рикошетом бьет по Грифу, в этот момент приоткрывшего глаза и глядящего на мой профиль.

– Разряд, – зачем‑то вякнул Феф.

И парня закоротило.

Висим, смотрим, думаем.

– А он молодец, ее руку так и не выпустил, – Рёва. В полной тишине.

Маг и гном, в этот момент оба суетящиеся у туалетного столика, синхронно повернулись на глухой рев и с удивлением уставились на слегка дымящегося парня. Я, кстати, тоже получила разрядом, а точнее – получило мое тело, которое не догадались отпустить.

– Еще есть идеи? – снова я. Язвительно и с чувством превосходства.

Анрелочек меня перекрестил. Стало немного щекотно и приятно. Жмурюсь, подмигиваю растерянным парням и вылетаю через потолок наружу.

Свобода! Приятно.

И снова льет дождь.

ЗАПИСИ В ДНЕВНИКЕ ГНОМА

Вторник

Застали ее всю в крови, парня – невменяемым. Он все время сидит рядом и молчит. Напугал мага, попытавшегося их разнять. Лечит?

Маг что‑то приготовил и напоил Буру. Бура все еще лежит, но уже открыла левый глаз. На этом… все.

Гриф рычит и требует нормальное противоядие.

Среда

Девочку напоили противоядием. Открылся второй глаз. Так и лежит. Зато Гриф ожил: всех выставил и как‑то там ее лечит сам. Ну… не знаю.