Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Москва

От КПП направился к учебным полям посмотреть, как там стройка идёт. И тут всё внушало уважение. Огромное пустое поле было раскопано канавами, укладывались фундаментные блоки, местами на них уже клали обработанные бревна, а пара небольших, но добротных изб была уже готова.

Возле одной возились двое плотников, одетые в уже везде привычный военный камуфляж «флора», но явно гражданские с виду. Они как раз приколачивали перила к невысокому крыльцу.

— Мужики, загляну в дом, не возражаете? — спросил я, окликнув их.

Один даже внимания на меня не обратил, а второй, низенький небритый дядька лет пятидесяти, кивнул, достал сигарету, закурил и лишь после этого сказал:

— Зайди, жалко, что ли?

Доски крыльца забухали под подошвами тяжёлых ботинок, беззвучно отворилась на смазанных петлях новенькая дверь. Я вошёл в сени, вдохнул запах свежеоструганного дерева, олифы, прошёл, похрустывая опилками под подошвами, до следующей двери, что вели из сеней в горницу. Огляделся: а хорошо ведь получилось, добротно. В горнице посередине фундамент под печку, которая явно будет делить её единое пространство на две маленькие комнатки. Окошки крошечные, едва свет пускают, так это и хорошо, теплее будет. А больше и смотреть не на что. Вышел обратно в сени и только сейчас обратил внимание на ещё одну дверь. Заглянул за неё… Ага, вот и знак прогресса — унитаз и поддон для душа, выложенный простенькой плиткой. Водопровода нет, но похоже, что наверху бак будет. Больно уж там балки серьёзные, под тяжесть рассчитаны.

— Водовозка будет развозить, трубу не тянули, — сказал вдруг из-за спины плотник, тихо вошедший в сени. — А там наверху бак на двести литров, хоть мойся, хоть для кухни. И греть его можно.

— Умно́, — поразился я. — А слив куда? В септик?

— А куда же ещё? В септик обязательно, — подтвердил мужик. — Септики к каждому дому пристроены.

— А как вообще народ такие домики получает?

— Это через зампотыла, — махнул рукой куда-то мне за спину мужик. — С ним говорить надо, там решают. Они расселяют, кого в избы, а кого в многоэтажки.

— Ага, понял. Спасибо, — поблагодарил я мужика и вышел на улицу.

Интересно, интересно. Вот так планируешь что-то, планируешь, а потом опять задумываешься: хорошо ли? Ковров — это прекрасно, конечно, да только кто мы там? А тут у нас репутация уже, и имуществом мы готовы делиться. Да и вообще, насквозь знакомая Москва под боком, даром что её мертвецы сожрали. Своя территория вроде как. И дело для всех бы нашлось…

Ладно, потом об этом, сегодня бы мне всё же с зампотылом о чём-то договориться да и порешать вопрос пользования учебной базой для моих бойцов. Не зря же здесь даже офицерский спецназ ГРУ тренируется, база-то самая лучшая. Если бы ещё Пантелеев какого инструктора им дал, особенно тем, кто у нас самый молодой… ну да это вряд ли, мало у него людей свободных. На совещании сказали, что здесь около двух тысяч человек сейчас, и бойцов из них чуть больше четырёх сотен, остальные сплошь гражданские. А задач у этих четырёх сотен выше головы, не успеешь сейчас что-то сделать — дальше поздно будет. Ладно, нам бы к учебной базе доступ. И можно — к материальной. Не откажемся.

Нагулявшись по территории, я направился сразу на обед, мне о нём Татьяна по радио сообщила. А то так бы и шлялся дальше, думок-то в голове как блох на собаке, все не передумаешь. И соблазны, соблазны… Плохо ли, например, оставить здесь всех небоеспособных, прихватив с собой только бойцов? Сколько бы проблем снялось тогда? Много. А так, малым отрядом, да если ещё оснаститься получится… Это сколько геморроев вместе с головной болью снимается? Да не сосчитать. Впрочем, что пока об этом думать, думкой дурень богатеет.

Вернувшись в гостиничный корпус и зайдя в столовую, я обнаружил там уже одних наших. Алина Александровна сказала, что все прибывшие с нами направились на обязательный медосмотр. Тут решили беречься от всего, даже от эпидемий. Нас на осмотр не приглашали потому, что мы не вливались в общество, а должны были ехать дальше.

За обедом я сидел с Алиной Александровной, которая расспрашивала, что делается за пределами территории «Пламени». Поговорить до этого дня толком так и не получалось, то одно мешало, то другое, суетная была жизнь. Сегодня в первый раз вот так все вместе за стол уселись, а то в другие дни кто-то обязательно в наряде был, на чердаке сидел.

Когда я рассказал, что явно наступает перелом в пользу мертвяков, Алина Александровна кивнула и сказала: «Так примерно я и рассчитывала. Ещё дня четыре — пять, и живых людей иначе как в укреплениях не останется в этих местах». А я задумался над тем, когда же вообще освободятся дороги на достаточное расстояние от Москвы? Хотелось бы дождаться того момента, когда банды беспредельщиков, такие как та, с которой мы столкнулись, будут вытеснены мертвяками. Через мертвяков-то мы на своих машинах проедем, я уверен, а вот через вооружённые засады? Очень даже сомнительно. А схлынет поток беженцев с дорог, исчезнут и мародёры, как мне кажется. Что им тогда на пустых трассах делать? Найдут себе другое занятие.