Дмитрий Никитин - Алайцы на Айгоне

— Вы летите с нами, брат Ригг?

— С вами? Нет, Вин. Мне предстоит еще много сделать на Земле. Здесь не так всё плохо, как могло показаться вначале… Иногда тут спрашивают «зачем?», иногда хотят странного. Возрождение начинается с малого. Кто-то не идет в общую столовую, а готовит еду у себя; кто-то не отдает детей в приют. Значит, появляется свой очаг, свой дом, семья, а с ними придет и вера.

— Не вера, жизнь… Брат Ригг, — Вин помялась. — Может, Вам всё же надо вернуться на Гиганду? Вам ведь уже удалось победить Метагомов на Земле. Прогоните их теперь от нашего солнца!

— Победить Оборотня можно только в собственном сердце, — Ригг низко надвинул пыльный клобук, в черных прорезях блеснули глаза. — У нас, хвала Создателю, немало бодрствующих, а в этом мире мне уготовано разбудить еще многих спящих…

Ригг молча осенил ее благословением, повернулся и зашагал вдоль улицы в струящееся жарким марево:

— От святых мест бредете, страничек? — крикнул, поравнявшись с ним, пухлый землянин на укрытом кондиционирующим полем велосипеде. — А нет ли опиума для народа?

Монах сделал приглашающий жест, и дальше они двинулись уже вместе…

Мимо Вин по вечерней прохладе текла толпа пассажиров с только что опустившегося «призрака». На этом же корабле она должна вернуться на Айгон. Интересно, жалко ли ей так быстро покидать Землю, этот манивший ее прежде фантастический мир? Что она, в сущности, увидела здесь за два дня? Голубое небо, высоченные дома… Она даже не поняла — счастливы ли здесь люди, которые боятся задать себе вопрос о смысле собственной жизни?

— Вин! — окликнула ее энергично расталкивающая толпу плотная женщина. Да это же Клара, с которой вместе катались по айгонским пустыням! Странно, что она так радуется встрече, расстались-то они отнюдь не подругами.

— Вин! — Клара выглядела крайне взбудоражено. — Я Вас искала, а Вы, оказывается, на Земле. Вы не представляете, что у нас там творится! Помните, мы видели на свалке старые «призраки», ими еще летающие пиявки интересовались, ха-ха, с гастрономическими целями. Так вот, эта биотехнологическая рухлядь оказалась способной к репродукции. Образовали у себя в горах как бы техногенную, квазибиологическую популяцию. Конечно, почти все функции и системы у них выродились, мутировали; пиявки бы с ними разобрались в ближайшее время… Но тут, представьте, появляются эти завезенные в Котловину дикари, пантиане. Делают себе примитивные скафандры, проникают в горы, начинают этих выродившихся «призраков» от пиявок защищать и, в конце концов, как-то приручают. Наверное, какие-то командные и обучающие программы в них всё же сохранились.

Говоря всё это, Клара успела дойти до автомата с газосоком и продолжала уже между жадными глотками:

— Теперь послушайте, что творилось у нас вчера. Базу с трех сторон атакуют эти «призраки»-недомерки, облепленные дикарями. Они гонят перед собой волну моих несчастных пиявок. Те сминают защитные ограждения. Дикари врываются на Белую Скалу. Десантный корпус требует немедленной эвакуации гражданского персонала. Планетарный Совет вынужден начать переговоры с дикарями. От их имени выступает этот голубокожий; они, оказывается, подданные вашего герцога. И итог — нам объявляют, что теперь Айгон объявлен алайским владением. И мы еще обязаны за сохранение своих объектов организовать вам транспортное сообщение с Гигандой. Уже привезли кучу всякого народа. Хорошо еще, что обратными рейсами стали дикарей вывозить. А я к себе, в институт, пока всё не уляжется.

После третьего стакана Клары шумно икнула и сказала осоловевшим голосом:

— Да, еще. Моя ассистентка, помните, Мирри. Так вот, она увлеклась одним вашим. Такой молоденький, совсем несимпатичный, нос картофелиной. Зовут как-то чудно, Вак, Пак…

— Баг, — машинально поправила Вин и, не говоря больше ни слова, пошла на посадку.

Впереди нее вышагивали сопровождаемые офицерами КОМКОНа Охотники — четыре женщины и восемь мужчин. При взгляде на этих пожилых людей терялась как-то уверенность, что им удастся спасти ее мир от ужасных Оборотней. Впрочем, все эти Охотники, Оборотни, Странники со своими артефактами ее больше не интересовали. В глазах стояли слезы, горло и грудь жгло нестерпимой болью. Нагнавший ее Хэнг обеспокоено взглянул в лицо и сразу отошел в сторону. Она нашла в себе силы дойти до каюты и разрыдалась, только срастив за собой неподатливую дверную диафрагму.

— Извини, Вин, меня вызывают в Планетарный совет, — Хэнг торопливо просматривал телетайпную ленту. — А Вас уже ждет алайский транспорт в Котловину.