Вадим Денисов - Спасатель

— Теперь уже придётся, — признала владелица модной посудины.

Это Ленни Кальми-Ре.

Ну и фамилия… То ли дело — Потапов. Правда, мою натурально русскую фамилию тут постоянно стремятся исковеркать, то в "Потэ", то в "Потти". Теодор Потти, вот так вам!

Ули про неё мне уже рассказывал, и не раз. А кто не рассказывал… На кухне у фрау Амманн работает женщина, с которой эта самая Ленни поддерживает хоть какой-то контакт, так что Моника любезно просветила меня относительно этой импозантной особы.

— Дорогой Тео, слушайте меня: она вам не пара. Вы человек обстоятельный, скоро разбогатеете на своих трофеях, бросите этот опасное ремесло и осядете в Базеле. Эта девица — не от мира сего. Порой я просто не верю, что она из Женевы…

Я в Женеве не был, но, думаю, добрая фрау Моника живёт в плену иллюзий. Женева, сто пудов, и не такое вытерпит.

Ленни прибыла сюда в числе последних "лостов". Уже само появление её в анклаве было экзотическим: она приплыла на этом самом катере, но без мотора и вёсел, лишь с примитивным шестом, — откуда-то сверху. С маленьким рюкзачком, голодная и обтрёпанная, но с самозарядной гладкоствольной "береттой" в руках, что сразу же заставило её побаиваться и уважать. Тем более, что ствол у неё был не один.

В сонный городок обалдевшая Ленни Кальми-Ре явилась поутру, сопровождаемая Маурером, который заметил её на реке и отбуксировал к берегу, в ободранной чёрной джинсе, но как-то сразу стала самостоятельной. Первым делом она тут же продала в оружейной лавке не нужный ей "хаудах" и сняла комнату, в доме напротив "Балтазара". Где взяла столько стволов, как и катер, она до сих пор никому не рассказала, что ещё более загадочно, если учесть, что она ни разу не охотник, стреляет плохо, неумело.

В сообщество завсегдатаев Банхофштрассе она сразу не вписалась.

Обыватели Базеля быстро почувствовали в ней что-то нестандартное, нетипичное, тепличный человек сразу такое просекает. В Ленни же буквально сквозил безбашенный авантюризм и редкая готовность умудить что-либо, по первому подходящему поводу. Тянет её на приключения, но инстинкт самосохранения, тем не менее, присутствует, как говорит Ули, она понимает, что в здешнем лесу, без оружия, без опыта, в одиночку она не жилец. Но у неё есть хватка и тайна. На одной рыбе так не поднимешься, "эвинруд" стоит больших денег, а Ленни иногда привозит с реки совсем не рыболовные трофеи.

В общем — это редкая ныне городская оторва, некогда сгенерированная верхне-средним классом "старой Европы", с массой приобретённых в спортивных увлечениях навыков. Но с незаконченным высшим образованием — должной немецкой прилежности и усидчивости в ней ноль, потому и выгнали к чертям собачьим из "хайскул". Знает языки, что в анклаве совершенно не актуально, работала переводчиком с шведского, норвежского и финского языков. Внешность этой девицы не слишком впечатляющая — худая брюнетка, более субтильная, чем жилистая, на лице видны лишь глаза и нос, волосы — короткой "сержантской" стрижкой. Мы с ней сталкивались всего однажды, причём буквально, влепились друг в друга плечами, когда я в крайний раз посещал "ZIC ZAC". Итогом стычки стало выслушивание мною отменной немецкой брани и последующего хлопка по плечу, мол, "всё ништяк, дуй своё мохито дальше, мальчик". Что и послужило поводом для вопроса Монике и охотного ответного доклада моего местного ангела-хранителя.

По слухам, Ленни некогда увлекалась мотоциклом, дельтапланом, яхтой и катером, пробовала себя в паркуре… Когда я услышал последнее, то не поверил и переспросил Монику ещё раз. Точно, есть такое дело, кухарка рассказывала. Собственно, именно эта информация и отложилась поверх предыдущей, и я поставил эту таинственную Ленни на самую дальнюю информационную полку, со студенческих времён знаю — держись-ка ты от таких дев подальше, Федя… Знакомый типаж, у нас таких оторв тоже хватает.

Тем не менее, сообщила мне Моника, соображает эта девка быстро и качественно, но независимый характер и излишне острый язык не оставляют ей никаких шансов плавно и безболезненно влиться в общество местных бюргеров — кому такая "звезда" нужна?

— Сам буду отходить… Юрген, берите её на буксир! Проклятье, да помогите же даме подняться на борт, разгильдяи! — заорал капитан, уже из рубки.

Руссусоливать с оторвой он долго не собирался, — цепляйся на буксир, и погнали.

Хотя мне заметно, что независимая рыбачка, на собственном катере рассекающая по Рейну, ему куда как более по душе, чем многие и многие жители анклава.