Илья Бердников - Ставка на Проходимца

Рука сильнее сжала мое плечо.

— Смотри. И зажми уши.

Город вздрогнул. Меня словно током по нервам ударило. Внутри все сжалось в холодный ком. Небо над городом пришло в движение, теряя бахромчатую структуру, сворачиваясь многослойной спиральной воронкой. От города к воронке вдруг выросло дымное дерево. Толстый центральный ствол, разлетающиеся в стороны ветви… В долю секунды дерево распалось, растворилось под ударом гигантской полусферы, сияющим пузырем взметнувшейся к небу. Словно титаническая мечеть пробилась многокилометровым ярко-синим куполом сквозь землю, сквозь дома…

Рвануло. Уши сразу заложило, несмотря на то что я их тщательно зажал руками. Видимо, давление поменялось. Ударная волна, поднимая волну снега, за секунду преодолела расстояние до меня и моего невидимого пока собеседника. Сильные руки сжали меня, толкнули под прикрытие толстой бетонной плиты, поднимавшейся одним краем над краем воронки. Полетел какой-то мусор, снежная пыль… Руки снова подняли меня на ноги.

— Смотри.

Город складывался внутрь себя. Дома падали к центру, этажи, панели срывались рядами и уносились в синее, столь неуместное в этом черно-розовом мире, сияние. Время словно поплыло медленней, словно бы я смотрел кадры замедленной съемки. Создавалось впечатление, что внутри города заработал гигантский пылесос, засасывая все вокруг себя. Облачная воронка окрасилась бело-синим, опустилась вниз, притягиваемая всасывающей силой. От нее отрывались туманные полотнища и исчезали размытыми стремительными струями во все ширившемся яростном сиянии…

— Пора идти, пока нас не накрыло, — спокойно-буднично произнес голос. Крепкие руки наконец отпустили меня, и я смог повернуться, даже не представляя, кого увижу.

Обыкновенный человек. Не сверхсущество. Не рыцарь-паладин в блестящих доспехах. Не сияющий ангел. Строго-красивое, немного узкое лицо, седоватая бородка, прищуренные глаза под мохнатыми бровями… На вид — лет пятьдесят-шестьдесят, как и подсказывал тембр голоса. Если бы я увидел этого человека, одетого в серую, невыразительную куртку, с небольшим рюкзаком на спине, в каком-нибудь другом месте, в другом мире, то я просто не обратил бы на него никакого внимания. Мужик как мужик, таких много. И невзрачные наушники у него на голове, и обшарпанная штурмовая винтовка на плече не выбивались из общего умеренно-невзрачного вида. Только под курткой смутно угадывалось что-то вроде бронежилета, да на поясе несколько странных и будто специально потертых приборов висели…

— Сейчас до нас доберется, — проговорил незнакомец, потянув меня за рукав комбинезона. — Давай бегом.

Я побежал следом за ним, пытаясь понять, кто же он все-таки такой, что вокруг происходит и куда мы бежим. Ответом на последний вопрос было знакомое ощущение, то, что в последнее время я опасался не ощутить больше никогда: ПРИСУТСТВИЕ ДОРОГИ.

Впереди, за раскачивающейся спиной с обыкновенным сине-серым нейлоновым рюкзаком, вдруг проглянул теплый оранжевый цвет. Он был цветом исполняющихся надежд для меня, цветом выхода из объятий страшного кошмара в светлое утро реальности. И я чувствовал Дорогу, ощущал всем своим встрепенувшимся нутром Проходимца, потянулся к ней, еще живее переставляя ноги в очередном забеге в этом мире. Хотелось бы, чтобы в последнем. Здесь последнем.

Только кошмар все еще преследовал меня: я с ужасом увидел, как оранжевое, неразрушимое полотно Дороги покрывается сетью трещин прямо у меня под ногами, осыпается чешуйками, плиточками, черепичками, превращается в мелкий оранжевый песок…

Да что же это происходит!!!

— Давай не отставай, не оглядывайся — соляным столпом станешь! — прикрикнул незнакомец. — Видишь, мир закрывается!

«Мир закрывается, — лихорадочно закипели мысли. — Вот, значит, как это происходит — сама Дорога разрушается в этом мире, чтобы никто не проник больше в него… или чтобы ничто из него не вырвалось».

Я глянул под ноги — оранжевый песок превращался в легкую невесомую пыль, тут же разлетающуюся на ветру. Удары моих ботинок вздымали ее вокруг ног, она мутным облаком клубилась вокруг и исчезала без следа. Дорога прекращала существование. Я прибавил скорости, догнал границу разрушения и, движимый внезапным желанием, на бегу захватил горсть оранжевого песка и камешков, сунул в карман комбинезона, захватил еще…

Простите, дорогой капитан Чаушев, извините, Евгений Викторович: не сподобился я забрать ваш груз из этого чертова места! А раз не получилось, так хоть этого щебня руками зачерпну — вдруг сойдет?