Роман Глушков - Каратель богов

Я-то успею, а вот Вектор – нет…

Когда я подошел к нему, он был уже мертв и глядел в потолок мутными, остекленевшими глазами. Издалека и вовсе казалось, что он не умер, а всего лишь погружен в глубокие раздумья, как будто решая в уме заковыристую математическую задачку. И лишь растекшаяся под «мизантропом» лужа крови говорила о том, что это впечатление обманчиво.

Крови было много. Мангуст стрелял навскидку, но попал очень удачно. Одна из пуль угодила Вектору в ногу и, по всем признакам, перебила бедренную артерию. Вторая разорвала левую сторону шеи и тоже задела артерию, только сонную. Оперативник скончался всего за пару минут от сильной кровопотери, которую не остановили бы никакие, даже самые продвинутые импланты.

Впрочем, это был не самый худший в нашей ситуации конец. Когда таким ветеранам, с огромным послужным списком заслуг перед родиной, приходится умирать долго и в муках, это, на мой взгляд, несправедливо. Я глядел на мертвого Вектора так же, как когда-то смотрел на умирающего Астата, и уже ничем не мог ему помочь. Все, что мне оставалось, – это лишь сожалеть о том, что лучшему сотруднику спецотдела «Мизантроп» и человеку, ставшему легендой Ведомства, не посчастливилось дожить до отставки и что погиб он именно под моим командованием. Погиб, но успел с блеском решить финальное и, пожалуй, самое неординарное тактическое уравнение в своей жизни.

Очередная, не первая и не последняя, смерть на боевом посту, о которой даже в Ведомстве будут знать немногие, а за его пределами она подавно останется безвестной…

Хоронить героя у меня не было ни времени, ни возможности, так что пришлось подвергнуть его ускоренной полевой кремации. Которая являлась, увы, не отданием посмертных почестей, а банальной служебной необходимостью. Мертвый оперативник Ведомства – это ведь не обычный покойник, а прежде всего компрометирующая улика, от какой желательно избавиться. И чем скорее, тем лучше. Поэтому я, закрыв Вектору глаза, утащил его в холл, где и обратил труп в пепел при помощи плазменной гранаты. Безо всяких прощальных речей и церемоний, в коих павшие солдаты невидимого фронта отродясь не нуждались. Для таких, как мы, лишь тихая, незаметная смерть считается высшей боевой доблестью. Только унося в могилу все свои тайны, включая тайну собственной личности, шпион остается до конца верен своим профессиональным принципам, главным из которых является строжайшая секретность. Та, что непроглядным туманом окутывает наши жизни и не позволяет нам занять свое законное место в истории государства, какому мы незримо служим на протяжении долгих лет…

Прежде чем выжечь оборудование электромагнитными минами и покинуть мини-форт, мне оставалось сделать еще одно дело. Нетрудное, но такое же важное, как и прочие мои сегодняшние дела. Подойдя ко все еще пребывающему в отключке Мангусту, я вынул из своего кармана свернутый вчетверо лист бумаги и подоткнул его под бандану Хомякова, аккурат над отсутствующим глазом. Так, чтобы очнувшись, он сразу обнаружил мое послание, на внешней стороне которого было помечено: «Хомякову Геннадию от Трюфеля. После прочтения уничтожить». Затем сунул ему в руку незажженную осветительную шашку – на случай, если он захочет прочесть письмо до того, как телепортируется отсюда, – и, окинув апартаменты прощальным взглядом, направился в подвал, к подземному ходу.

Еще полчаса, и фигура Барклая окончательно сойдет с политической арены Пятизонья, сгинув без вести для всех своих прислужников, деловых партнеров и забарьерных покровителей. Операция «Завещание Дядюшки» тоже была завершена. Но ее окончание автоматически стало началом другой операции – «Блудные Дети», подготовкой к которой я занялся еще до того, как пустил по миру G.O.D.S.

Именно о «блудных детях» и говорилось в этом послании, приготовленном мною загодя как раз на случай, если нам повезет не убить Мангуста, а лишь вырубить его. Письмо было коротким, и потому мне не составит труда процитировать его здесь целиком:

«Будь осторожен! Ваши с Умником покровители полностью разорены и больше не смогут спонсировать ваш проект. А также выделять деньги твоей семье. Поэтому, дабы Умник не перепродал свои разработки кому-то еще (например, мне – человеку, у которого появились деньги на то, чтобы их купить), он, скорее всего, будет либо похищен и вывезен из Зоны, либо попросту ликвидирован. Не исключено, что вместе с тобой и твоими близкими, поскольку им тоже о многом известно.