Роман Глушков - Каратель богов

Вообще-то, поначалу Хомяков не собирался падать нам на головы. Его коварный замысел состоял в другом. Проделав ловкую, почти акробатическую телепортацию на фонтанную скульптуру, одноглазый «циркач» собирался закрепиться на венчающей ее чаше. И, заняв устойчивую позицию, всадить в каждого из нас сверху по кусочку свинца. А мы, стреляя по стенам, так и не узнали бы, откуда вдруг обрушилась на нас смерть.

Однако гениальную задумку Мангуста сорвало одно непредвиденное обстоятельство. На «ощупь» скульптура оказалась более хрупкой, нежели на взгляд. И когда ей на верхушку вдруг откуда ни возьмись свалился восьмидесятикилограммовый сюрприз, это для нее было уже слишком. Чаша раскололась пополам, и Хомяков, не успев даже прицелиться, срывается с фонтана и летит вниз.

Дабы не грохнуться на пол, он пытается ухватиться в падении за выступающие части сооружения, но все они в итоге тоже обламываются под его весом. В конце концов, опростоволосившийся прыгун просто-напросто обрушивает всю скульптуру, заставив ее рассыпаться на несколько крупных обломков, с грохотом упавших в бассейн…

Мы инстинктивно шарахнулись в стороны, но все равно заработали по нескольку ощутимых ударов мраморными глыбами. Самая крупная из них съездила Вектора по горбушке, а другая, чуть поменьше, упала мне на плечо покалеченной руки. Доспехи уберегли нас от травм, но на ногах мы уже не устояли. Правда, «мизантроп» все же изловчился перекувыркнуться через бортик и упасть на сухой пол. Я же, поскользнувшись, не дотянул до края бассейна и вдобавок ко всем ушибам ударился грудью об ограждение.

Легче всех по закону подлости отделался зачинщик сего безобразия, который увернулся от обвала, даже не намокнув. В момент, когда фонтан обратился в обломки, но еще не обрушился, этот шустрик вновь растворился в воздухе. И вернулся в комнату сразу после того, как мы, травмированные камнями, были сбиты с ног, еще толком не разобравшись, в чем дело.

Прежде чем Хомяков опять улетучился, он успел сделать два выстрела. И оба они достались Вектору, в котором наш противник видел первостепенную угрозу. Поэтому и стрелял навскидку, практически в ковбойском стиле, ибо знал: в схватке с таким матерым головорезом нельзя медлить ни секунды.

Возможно, как раз секунды и не хватило Вектору, чтобы выйти из этого скоротечного поединка победителем. Он предпринял все, на что был способен, лежа на полу в пяти шагах от взявшего его на мушку Мангуста. Резко перекатившись влево, «мизантроп» выпустил во врага короткую очередь сразу, как только снова перевернулся вверх лицом. Но верткая цель пригнулась, упав на одно колено, и все предназначенные ей пули ушли в потолок. Выстрелить во второй раз Хомяков противнику уже не позволил. Отчаянно уходя с линии огня, Вектор сделал еще один перекат, в ходе которого его и подстрелили.

Два оглушительных револьверных выстрела бабахнули без паузы, один за одним. Я в это время переваливался через бортик бассейна, намереваясь оттуда поддержать напарника огнем, поэтому не заметил, прикончил его Мангуст или только ранил. Но тот факт, что после револьвера «Шторм» больше не выстрелил, говорил о многом. И в частности о том, что теперь мне придется воевать за двоих. Что с моей одной рукой было нереально так же, как спортсмену-инвалиду – победить на Олимпийских играх у полноценных мастеров спорта.

Однорукий оборотень против одноглазого прыгуна через пространство… Занятное противостояние для финального боя моей многогрешной жизни. Да уж, тут будет над чем посмеяться после смерти мне и моим соседям по раскаленной адской сковородке!

Хомяков опять исчез, а я, сменив почти пустой автоматный магазин на полный, отступил к стене и взял оружие на изготовку. Пытаться вступать с противником в переговоры поздно – он вкусил нашей крови и теперь не успокоится, пока не перегрызет и мою глотку. Но дешево продавать свою жизнь я не собирался. Потому, что понимал: наши торги с Мангустом еще не закончены, и окончательная цена за мою голову еще не названа. И может статься так, что в итоге у него не окажется при себе нужной суммы, чтобы выкупить понравившийся ему товар.

Со своей позиции я видел лишь судорожно дергающиеся ноги Вектора, которого загораживал от меня бортик фонтана. Судя по всему, «мизантроп» был еще жив и пытался встать, не желая смириться с тем, что так быстро вышел из игры. Только ничего у него, к несчастью, не получалось. И даже мимолетного взгляда на его потуги хватало, чтобы понять: чудо не свершится, и он больше ничем не сможет мне помочь.