Виктор Глумов: Легенды Пустоши

Свернули ко второму подъезду, перелезли через кучу кирпичей и штукатурки: дверь завалило. Пришлось штурмовать выбитое окно на первом этаже.

Надя полезла первая, уже почти преодолела препятствие, но дунул ветер, и она задела бедром осколок стекла, торчащий, будто нож. Выругалась, осмотрела порез сквозь дыру в джинсах: неглубокий, кровь выступила капельками, похожими на бисер ртути.

— Дай посмотрю, — проговорила Васька, но Надя отстранила ее.

Маленькая комната, куда они проникли, почти не пострадала, лишь треснул потолок и штукатурка осыпалась на ворсистый ковер. Игрушки — роботы и солдаты — попадали с полок, телевизор тоже свалился, но не пострадал. На полу Надя обнаружила раскорячившийся нетбук, подняла: работает! Отряхнула, закрыла и сунула под мышку. Хорошая вещь, можно будет загнать — папаня-то бюджет урезал.

Вышли в темный коридор, Надя щелкнула выключателем, но света не было, чего и следовало ожидать. Во второй комнате, гостиной, провалился потолок. Из-под рухнувшего шкафа к двери тянулась рука, присыпанная известкой, просматривались окровавленные остатки головы. Надя схватилась за горло, Васька заверещала и получила подзатыльник.

— Заткнись, трупы не кусаются.

Входная дверь была распахнута, вышли на лестничную клетку и, не обращая внимания на стоны и крики о помощи, двинулись дальше. Василиса, шедшая первой, завизжала у поста консьержа, но зажала рот. В кресле развалился старик, выкатив бельма и вывалив язык.

Хрустя стеклами, на цыпочках прошли к лифтам. На улице по-прежнему завывала и ревела буря, летело все, что легче центнера, здесь же царило затишье — дом стоял торцом к северу, и ветер огибал его.

Яна выбралась из вагона. Двери разжали вручную, люди паниковали, но пока без вдохновения, слабенько. Хоть с этим повезло. И еще конечно же повезло с интуицией или провидением — как хочешь называй, — Яна на свидание надела не мини-юбку (она оказалась изгваздана чем-то), а джинсы и блузку. Соответственно, от каблуков отказалась — легкие мокасины, удобные и практичные.

Как знала.

Первым делом, когда тряхнуло, Яна схватила сотовый — связи уже не было, чего и следовало ожидать. Затем проверила, не забыла ли удостоверение. А потом, сохраняя хладнокровие, принялась руководить спасением из наклонившегося, замершего на въезде в туннель поезда. Яна ехала в хвостовом вагоне и в окно видела, что творится снаружи. Творилось жуткое и несусветное. Неужели война началась?

Мысль о том, что Игорь в Кузьминках, под землей, она задвинула на самый краешек сознания.

Нужно помочь остальным — голова поезда заползла в туннель, люди оказались в темноте и без помощи. Яна ухватила за руку курсанта Академии гражданской защиты, оказавшегося рядом. Мальчишка выглядел растерянным, испарина покрыла бледное лицо, и сперва он попытался высвободиться, будто забыл, что на нем форма, будто превратился перед лицом катастрофы в обычного гражданина.

— Курсант! — рявкнула Яна и встряхнула мальчишку. — Я майор МВД. Давайте вместе организуем людей. Им нужно помочь.

Приказывать ему Яна не имела права, но юнец хоть что-то умеет, учат же их…

— Да, — просипел мальчишка, — да, понимаю. Давайте. Да. А что делать?

Яне удалось привлечь еще несколько мужчин и женщин, и вместе они выводили напуганных граждан, падали на землю, когда казалось, что толчки возобновились, пробирались через развалины станции «Выхино», где царил хаос — еще бы, здесь всегда толпа, и вон видны столбы дыма — горит Москва.

Внутренние часы тикали: «Игорь — там, Игорь — там, Игорь — там». На несколько секунд Яна позволила себе расслабиться, оглядеться и почувствовать укол ужаса, на несколько секунд она стала одной из сотен перепуганных людей.

Рельсы вздыбились, изогнулись, шпалы встали частоколом. Рухнул навес — прямо на платформу. Сама платформа переломилась поперек, будто громадный каратист ударил ее ребром ладони. Из-под завала слышались крики, но все перекрывал нарастающий низкий гул ветра. Горячего ветра — таким суховеем дышат печи ада. Небо изменило цвет, возможно, из-за поднявшейся пыли. Запах гари раздражал нос, хотелось чихать.

Игорь — под землей.

Яна глубоко вздохнула. Через туннель она в Кузьминки не пойдет: там застрявшие поезда, а может быть, и обвалы. Похоронить себя заживо и лишить Игоря поддержки — глупость. Нет, она выберется в город, отыщет патрульных, уговорит или заставит помочь. Выходной день кончился, в такой ситуации все служат обществу. Правда, указаний от руководства не поступало… Яна задумалась. Бежать к начальству? Выяснять, где она нужней? Ведь вот же, вокруг — россияне, которых Яна вроде как обязана защищать.