Михаил Луговой - Игра на понижение

– Я ухожу, – заплетающимся языком сообщил он лежащей рядом женщине и, подхватив рюкзак, выбрался из надувного полушария палатки наружу.

Постаравшись не маячить без нужды на глазах у пассажиров, он отошел от временного лагеря за бархан и, кое-как сориентировавшись по сторонам света, как мог быстро пошел к юго-востоку.

Расчет его был прост. На севере «Зеленая линия» и, судя по всему, идут бои. На юге и востоке населенная местность. Правда, до нее могут оказаться и сотни километров, но это уже не имело значения. Паром будут искать. Поскольку курс подхода к Байконуру северо-восток, а место падения точно неизвестно, то поисковые партии будут рыскать по пустыне зигзагами, приблизительно перпендикулярно его курсу, причем, скорее всего, с юга на север, чем наоборот. Опять же, если на «Зеленой линии» разразился давно всеми ожидаемый конфликт, то к линии разграничения с юга могут идти подкрепления. Встретит ли он их – вопрос вероятности. Главное, что спасателями, с большой долей вероятности, окажется личный состав корпоративной группировки. Надо будет доложить о себе по корпоративным каналам, но так, чтобы этого не узнали мусульмане-работодатели. Ей-богу, талибам артефакт совершенно ни к чему…

Теперь, спустя два часа, бегство уже не казалось ему удачной идеей. Имплантат сделал все, что мог, но надолго заменить пораженные участки мозга не удалось и ему. Нестерпимо хотелось пить. Солнце, мутным блином пробивающееся сквозь белесые облака, висело совсем низко над горизонтом, но до его захода оставалось не меньше часа. Но Гриффит отчетливо понимал, что этот час он может и не пережить. Разве что сумеет найти воду и укрытие. В укрытии можно перетерпеть ночь, а за ночь может случиться всякое. Но никакого намека на укрытие вокруг не наблюдалось. Кругом были только кое-где поросшие кустиками колючей травы невысокие песчаные холмы. Разве что выкопать нору. Или вернуться обратно по своим следам? Гриффит чувствовал, что не дойдет. Нет, надо двигаться дальше. Ему же так повезло, кто знает, может быть, там, за барханом, скрывается что-нибудь типа оазиса – пара деревьев и пятачок истоптанной овцами грязи вокруг крохотной, с носовой платок лужи? Ему бы сейчас пригодилась и такая. Наемник заставил себя подняться, но тут же со стоном опустился обратно. Правая сторона тела отказала окончательно, но в последней вспышке боли, перед тем как закрыть глаза, он еще успел заметить на вершине одного из барханов, в той стороне, откуда он пришел, человеческую фигуру, а через несколько минут в губы его ткнулось горлышко пластмассовой бутылки, и наемник принялся жадно глотать тепловатую воду.

Командная машина, подпрыгивая, неслась по наезженной колее в северо-восточном направлении. Откуда среди пустыни взялась накатанная колея и куда она ведет, полковника Уилкинса не интересовало. Тут можно было бы развить и большую скорость, но тогда три полных юнита «Терминаторов», чьей функцией была охрана контрольного центра, которые сейчас неровным треугольником окружали машину, начинали отставать. Полковник, разумеется, и не подумал выполнять приказ рахбара. Три киберсоединения под его командованием, рассыпавшись на отдельные юниты, чтобы захватить максимальную площадь, продолжали прочесывать пустыню в поисках места крушения. На мониторе в салоне командной машины дрожало наложенное на карту Туркмении зеленое пятно, светлое по краям и темнеющее к центру. Так бортовой компьютер, ориентируясь на поступающие данные, изображал наиболее вероятную зону падения парома. Пятно постепенно уменьшалось, пропорционально тому, как приходили донесения от юнитов, осматривавших все новые квадратные километры пустыни.

С севера к зеленому пятну стягивалась россыпь красных точек, образующих неровную изломанную линию – предполагаемая граница продвижения вражеских подразделений. В нескольких местах эта линия уже вторгалась в границу зеленого пятна. Пусть в самой светлой его части, где место катастрофы находилось с наименьшей вероятностью, но это все равно беспокоило полковника.

С воздуха или даже с низких орбит обнаружить рухнувший паром можно было быстрее, но все спутники видовой разведки противоборствующие стороны подсвечивали лазерами, не позволяя им что-либо увидеть. Радиолокаторы не могли заглянуть под рукотворный слой активно поглощающей электромагнитное излучение плазмы в верхних слоях атмосферы над районом конфликта. А посылать на поиски авиацию стало бы самоубийством, ибо жить самолету в зоне военных действий ровно до тех пор, пока не подготовятся к лучевому удару спутники-истребители, висящие на низких орбитах десятками, то есть максимум минут десять. Кое-какие шансы мог иметь разве что ползущий над самыми гребнями барханов вертолет, но у вертолетов имелись и другие, более насущные сейчас задачи.