Вонда Макинтайр - Хрустальная Звезда

Все встали на колени.

«Если лорд Хетрир хочет сделать мне обряд очищения, то он не ошибся во мне, — подумал слегка испуганный Тигрис. — Я буду служить ему намного лучше, чем раньше. Я смогу принести ему пользу. Я смогу по-настоящему участвовать в деле возрождения Империи».

Его глаза были полны слез счастья и надежды. Он подошел к Хетриру и замер в ожидании.

— Дай мне Анакина, — сказал Хетрир. — Я подарю его.

Спрятав лицо, Анакин вцепился в шею Тигриса, который начал его успокаивать.

— Нельзя медлить, когда я приказываю, — тихо сказал Хетрир, и впервые за все эти годы Тигрис уловил ярость в его голосе.

Анакин еще сильнее вцепился в Тигриса.

— Ну, давай же, Анакин, — Тигрис пытался оторвать его руки от своей шеи. — Это будет великолепно, я тебе обещаю. Какой же ты счастливчик!

Анакин задрожал, пытаясь напрячь все свои природные способности, но не вспыхнул даже его свет. Лорд Хетрир полностью держал его в своей власти.

Судорожно сжатые пальцы Анакина сползли с шеи Тигриса. Малыш посмотрел своему другу в глаза.

— Тигис плачет, — тихо сказал он и погладил Тигриса по щеке.

Смутившись, Тигрис опустил голову, пытаясь вытереть лицо рукавом, но с Анакином на руках это было довольно трудно сделать. Он поставил малыша на пол, вытер слезы и, взяв его за руку, подвел к Хетриру.

— Нет, Тигис, — прошептал Анакин. — Пожалуйста!

Хетрир взял руку Анакина и улыбнулся, глядя на него сверху вниз. Малыш протянул к Тигрису другую руку, пытаясь уцепиться за него. Черный зверь зарычал и метнулся к нему, но Тигрис удержал его, схватив за ошейник. Зверь жалобно заскулил.

Последователи Хетрира молча смотрели на Анакина, сгорая от зависти и обиды, что именно этому ребенку предстоял сейчас обряд очищения, а дети, которых они принесли с собой, даже не удостоились внимания.

Держа Анакина за руку, лорд Хетрир шагнул к Вару, но малыш вдруг сел на пол, отказываясь идти.

— Встань! — сказал Хетрир. — Прими свою судьбу с честью.

Он дернул Анакина за руку. Малыш поднял к нему лицо и со всей силой ударил Хетрира по ноге. Хетрир улыбнулся, поднял его и поднес к Вару, приложив его к золотой чешуе.

— Я принес тебе то, что ты желал, — сказал Хетрир. — Самого могущественного ребенка. — Он сделал паузу. — Я принес тебе внука Дарта Вейдера.

В душе Тигриса смешались чувства ревности, жалости, страха и ужаса. Неудивительно, что сегодняшнее собрание отличалось от других. Неудивительно, что лорд Хетрир не заставил Анакина пройти через тестирование и тренировку, что требовалось от помощников, Прокторов и юных имперцев. Анакину предстояло подняться на высший уровень, преодолев весь путь за един шаг.

Или погибнуть во время обряда очищения.

За спиной Тигриса девочка-кентавр отчаянно царапала пол, пытаясь вырваться. Черный зверь Анакина дернулся вперед, и его ошейник выскользнул из пальцев Тигриса. Зверь рухнул на пол рядом с Анакином и жалобно завыл.

И тут Тигрис подумал: «Никто из гостей Хетрира не принес сюда своих собственных детей. И никто из детей-рабов не имеет права выбора. Это нечестно! Я бы выбрал…»

Чешуя Вару неистово задрожала, источая тягучую жидкость.

Анакин пронзительно закричал от ужаса, погружаясь в расплавленное золото.

— Тигис! Тигис! — малыш в отчаянии протянул к нему руки.

«Я бы с радостью предложи себя Вару, — подумал Тигрис. — И меня не волнует, что это опасно. Но Анакин не выбирал!»

Тигрис рванулся к Анакину, схватил его, оттащив от алтаря, и побежал с ним к выходу.

— Что ты делаешь? — крикнул Хетрир. Вару стремительно вырос в высоту, сверкающая жидкость потоками стала исходить из сырой плоти и литься по чешуе на пол. Он страшно заревел, и в этом крике слышались протест, ярость и отчаяние.

Ужасающий вой странного золотого существа заглушил крик Леи, когда она, вбежав в зал, увидела Анакина. Какой-то мальчик, схватив ее малыша, бежал с ним прочь от неистово трясущегося создания. Вирвулф мистера Айона мчался с ним рядом, расчищая ему дорогу.

Лея и Хэн рванулись им навстречу. Стоявшая на коленях толпа пришла в движение. Многие вскакивали, пытаясь преградить дорогу бегущим. Все взрослые были детьми, но дети, которых они держали на привязи, относились к другим биологическим видам.

Наконец бегущие навстречу друг другу встретились.

— Папа! Мама! — крикнул Анакин. Его лицо было искажено от ужаса и залито слезами. Мальчик, спасший его («Да ведь это, наверное, Тигрис, — подумала Лея, — ну да, конечно, он так похож на Риллао!») тоже плакал.