Вонда Макинтайр: Эффект энтропии

Джеймс Кирк, широко раскинувшись, лежал на кушетке в гостиной своей каюты и дремал. Книга, которую он попытался читать, тяжелым грузом давила ему на грудь, взывая к совести, но и совесть капитана дремала. Внезапно замигали и потускнели огни, предупреждающие о кратковременной недостаче энергии и резком крене «Энтерпрайза». Кирк невольно встрепенулся и снова расслабился – ему нечего было делать, абсолютно нечего. Это всего-навсего экраны наружной защиты забрали почти всю энергию, чтобы защитить корабль вместе с экипажем от непомерно интенсивной радиации и потока гамма-лучей.

От вынужденного безделья, от расслабленности капитан чувствовал себя не в своей тарелке, как, впрочем, и вся команда. За всех работал один офицер-ученый Спок. И ради него одного корабль мотался на орбите странного аномального образования, первого и пока единственного обнаруженного образования такого рода. Вот уже шесть недель Спок наблюдал, замерял, анализировал, пытаясь установить, откуда и почему появилось оно и чего от него можно ждать.

И все эти шесть недель «Энтерпрайз» подвергался усиленной бомбардировке радиационных и гравитационных волн, испытывался на прочность неожиданными изгибами и поворотами самого космоса. Но работа Спока была крайне необходимой: разросшись, как огромная раковая опухоль, аномальное образование перекрыло главную трассу движения в искривленном пространстве. Сама собой напрашивалась мысль о неизвестном пока заболевании космоса и о том, что, как возникла одна опухоль, так может возникнуть и другая, и третья. Что, если одна из них появится вблизи какой-нибудь планеты и сотрет с ее поверхности все живое?

Кирк бросил взгляд на экран своего терминала связи, который оставался сфокусированным на образовании. «Энтерпрайз» как раз проходил мимо одного из его полюсов. Энергетический поток резко усилился, видно было, как пылевидный водоворот извергается в космос, оставляет в нем пробоины и оседает в них. Такому же штурму подвергался и корабль, реагируя на него и резким изменением силы тяжести, и неожиданными перемещениями, и стрессовым состоянием всей команды. И так будет продолжаться до тех пор, пока Спок не закончит свою работу.

Он мог бы работать в одноместном челноке, но легкое маневренное суденышко не устояло бы перед всеми искажениями пространства, вызванными образованием. И получалось, что огромный звездолет задействован ради одного-единственного человека. Эта очевидная нелепость усугублялась тем, что все видели опасность, сознавали ее и ничего не могли поделать, только ждать.

Но худшее уже позади – до конца исследований осталось всего несколько часов, и Кирк невольно подумал о том, с какой радостью рванут они подальше от этого места, какое облегчение почувствуют в свободном, ничем не больном пространстве.

– Капитан Кирк? – послышалось из интеркома.

Кирк дотянулся рукой до терминала связи и включил его. Очертания необычного образования исчезли, на экране появился образ лейтенанта Ухуры.

– Слушаю, лейтенант, что случилось?

– Капитан, мы принимаем субкосмическое сообщение.

– Назовите код и пустите текст на экран.

– Код срочного переброса.

– Срочного? – Кирк присел.

– Да, сэр. Сообщение было кратким. Оно поступило с рудников Алеф Прайма.

Ухура бросила быстрый взгляд на свои приборы и снова перевела его на экран.

– Повтора не было. Связь прервалась, – доложила она.

– Благодарю вас, лейтенант.

Ключ дешифровки сам собой всплыл в его памяти – его запрещено хранить в записи, запрещено вводить в корабельный компьютер для автоматической дешифровки. С карандашом и бумагой капитан принялся за утомительную работу по превращению набора букв и знаков в связное послание.

Старпом лейтенант Мандэла Флин облачилась в костюм дзюдоиста, а мундир свой повесила в шкаф. Ее курчавые рыжие волосы то и дело выбивались из туго затянутого на затылке узла, как бы напоминая, что их нужно обрезать. Она и сама это знала. Но предыдущая служба в пограничном патруле приучила ее к несколько большей вольности во внешнем виде, чем это допускалось на «Энтерпрайзе».

А на борту корабля она провела всего два месяца и была по уши занята организацией настоящей службы безопасности, так что у нее не было времени на то, чтобы вникнуть во все тонкости уставных и неуставных отношений. Она не умела да и не хотела приспосабливаться, как, впрочем, и выделяться своей оригинальностью, целиком уповая на профессионализм, на знание своего дела.