Роман Глушков - Кровавые берега

Я тоже чуял, что ждать нам осталось недолго. Только в отличие от северянина вовсе этому не радовался. Кабальеро пустились в погоню не с пустыми руками, но их запасы воды в любом случае иссякнут раньше наших. А где еще в этих краях противник может наполнить свои бурдюки, кроме как из резервуара «Гольфстрима»? Конечно, демерарские рапидо – лошади феноменально выносливые и неприхотливые, но и им не обойтись без питья. Особенно при многодневной скачке по выжженной солнцем хамаде.

Перед нами угроза гибели от жажды в ближайшее время не стояла. Во-первых, наш водяной резервуар был залит доверху всего полмесяца назад, а его емкости хватало, чтобы поить команду из десятерых человек в течение трех месяцев. Нас, включая нашего четвероногого товарища, говорящего варана-броненосца Физза, и пленника, находилось на борту семеро. На сегодняшний день запасы воды на «Гольфстриме» уменьшились процентов на пятнадцать (с учетом того, что недавно с нами путешествовали еще пять монахов, которые затем бросили нас и рванули на помощь воюющим братьям).

Во-вторых, сунувшись в Суэцкий проход, мы въезжали на гидромагистраль табуитов – секретную дорогу, по которой они доставляли воду в обход атлантических кордонов Владычицы. И где-то по этой гидромагистрали двигался сейчас полным ходом танкер «Геолог Владимир Ларин». Его экипаж еще не знал о падении Гексатурма и гибели ордена и, как обычно, вез на север шесть тысяч тонн антарктической воды. Сойти с накатанного маршрута эта махина не могла. Так что в скором времени у нас с ней ожидалась встреча, жаль только, безрадостная.

Последние двенадцать часов мы преодолевали подъем. Он походил на тот, что вел к Гибралтарскому перевалу, только этот уводил нас выше – фактически на край Африканского плато. Дышалось здесь уже тяжело, и ощущения от этого были не самые приятные. Долорес Малабоните – моей жене и нашему впередсмотрящему – пришлось даже спуститься с марсовой мачты. Сидеть на ней при долгой езде в гору и так не доставляло радости. А если вдобавок к этому наблюдателя мучили тошнота и головокружение, оставаться на марсе было еще и опасно. Впрочем, у нас имелся кое-какой опыт работы на подобной высоте. К тому же мы не планировали здесь задерживаться. Развив по Суэцкому желобу скорость, через сутки «Гольфстрим» выберется из него и спустится на Змеиный карниз – дорогу, проложенную по дну бывшего Красного моря, вдоль края глубокого тектонического разлома. Там мы снова задышим полной грудью, ну а пока придется стиснуть зубы, взять себя в руки и немного потерпеть.

Северные Суэцкие ворота были сделаны из экзотического материала – древнего рукотворного камня железобетона. Нынче такими строительными технологиями нигде не пользуются. Почему? Да все по той же причине: для производства цемента необходим огонь – стихия, которая давно переродилась в метафламм и полностью вышла из-под контроля человека. А без цемента не создашь раствор, который застынет и превратится в подобный монумент…

При взгляде с бывшего морского дна бетонные молы, пирсы и укрепления Порт-Саида напоминали крепостные стены. Они были сплошь покрыты трещинами, сколами, а местами выкрашивались большими язвами, ничем не отличаясь в этом плане от обычных скал. Дальше мы наверняка наткнемся на осыпи, но высота берегов канала была не настолько большой, чтобы их обвалы перекрыли желоб поперек. И раз уж по нему проезжал танкер, стало быть, проедем и мы…

– Mio Sol! – окликнула меня Малабонита. Спустившись с мачты, она продолжала нести дозорную вахту, устроившись на крыше шкиперской рубки. – Глянь назад, Mio Sol! К нам – парламентеры!

– Сфистать фсех на палупу! Фрах на хорисонте! Херьмо! Орутия х пою, мать фашу! – немедля встрепенулся сидящий рядом с Долорес Физз, облюбовавший эту крышу на полвека раньше своей соседки. Здесь лежебока-ящер днями грелся на солнцепеке и заряжался солнечным светом, дабы ночью радовать нас сиянием своей фосфоресцирующей чешуи.

Я оглянулся. Действительно, в рядах врагов произошла перемена. Они по-прежнему держались от нас на безопасной дистанции, но несколько гвардейцев отделились от отряда и, пришпорив коней, настигали бронекат, неспособный тягаться в скорости с галопирующими рапидо. Однако это не напоминало атаку, на какую могли дерзнуть самые отчаянные из кабальеро. Их было всего трое, и один из них вздымал над головой флаг. Но не с гербом Владычицы Льдов – синим щитом, перечеркнутым белой волнистой линией, – а одноцветный белый. За счет чего и становилось очевидно: преследователи и впрямь вызывают нас на переговоры.