Ольга Амбарцумова - Спецкор. Любовь и тигры

Удивительно, но у меня не было времени, чтобы испугаться, хотя совершенно ясно поняла, что жить мне осталось несколько мгновений, а после меня просто разрежет на куски и перемешает в кашу поток шариков из тяжелых гауссовых пулеметов — вместе с мертвым телом передо мной и стеной сзади. Но не судьба — воинственно оскалившая немаленькие клыки голова кадавра вынырнула левее расползающегося пылевого облака, хлопнула расправляющаяся праща и посреди грудной кирасы ближайшего ко мне «бочонка» расцвел цветок разрыва кумулятивной гранаты. Бочонок пошатнулся, проткнул струей шариков небеса и рухнул — аж земля вздрогнула.

Одновременно с этим благим делом, по спасению моей драгоценной шкурки, Кроха позаботился и о себе — следом всадив из зажатой в левой лапе базуки заряд в голову тщетно пытающегося развернуть в его сторону оружие второго «бочонка». А вот нечего было вдвоем в беззащитную женщину целиться! Не повернулись бы оба в одну сторону — был бы шанс.

Но повторять ошибку противника и почивать на лаврах кадавр не спешил, он, наоборот, так спешил, что пронесся мимо меня, уже изнемогшей в борьбе с заваливающимся мертвым телом, перепрыгнул через валяющийся посреди дорожки тяжелый скафандр и приволок сильно запыленного Сержио, две стрелялки и длинную ленту, поблескивающую толстыми оперенными снарядами. Все это богатство, включая матерящегося оператора, которого после обработки ногами пятнистых, Кроха еще и протащил мешком по битому кирпичу, кадавр свалил в укрытие за уцелевшей кирпичной стеной. Потом он опрометью кинулся назад к «бочонку», подхватывая с земли его оружие и бережно расправляя идущую от нее к ранцу на спине скафандра ленту.

Зачем он это делал, мне было непонятно, да и не интересно — к этому моменту я, наконец, умудрилась рухнуть, причем, довольно удачно заняв верхнюю позицию по отношению к партнеру, вот только чуть при этом не отрезала себе нос об торчащее из его шеи лезвие и сильно это переживала. Вот ведь странно — все предыдущие события не вызвали в душе такого яркого отклика, как эта мелочь.

А в следующий момент всё перестало иметь значение — прямо на нас из засады выскочил танк.

А ведь и правда — не пешком же пришли наши противники? Не могли они на самом деле прибежать, да еще так быстро, чтобы обогнать нас и подготовить засаду, а вот имея технику это было не просто, а очень просто.

И опять основной эмоцией оказался не страх, а удивление — многотонная машина действительно «выпрыгнула» из-за почти целого дома и преодолела расстояние метров в семьдесят так быстро, что для глаза это вышло почти незаметно. Впрочем, сказав «на нас» я погорячилась — выскочив откуда-то справа, машина заслонила от нас лес и начала бодро поворачивать башню в нашу сторону. Уходили последние секунды жизни, а меня больше интересовала такая фигня, как: «Почему не слышно никакого грохота?» Все перемещения многотонной машины были совершенно бесшумны — не то, что двигатель не рычал, даже ленты гусениц не лязгали, хотя им вроде как положено.

А потом звук случился — Кроха разобрался с трофейной стрелялкой и по всей поверхности машины будто зажгли сотни бенгальских огней, которые весело разбрасывали во все стороны веселые искорки. Грохот вышел такой, будто одновременно заработали с десяток пневматических молотков, вместо асфальта колотящих по кровельному железу, от машины полетели какие-то части, но сильно заметных повреждений не было — только башня перестала поворачиваться в нашу сторону, вызвав у меня вздох облегчения.

Кроха перенес стрельбу в одну точку — между вторыми и третьим колесом, на котором лежала гусеница и, казалось, что из этого места машины бьет «огненный фонтан», видела много раз я такой фейерверк.

А потом фонтан искр резко сократился, а машина дернулась. Кадавр с облегчением уронил пулемет, видимо, стрелять из оружия в половину его веса было тяжело даже ему. Рванув в сторону танка, он на бегу успел выдернуть ленту с зарядами из-под не успевшего отнять ладони от ушей оператора. Достигнув борта, наш защитник ударил зачем-то лапой о броню и сунул ее в пробитое отверстие, после чего быстро откатился в сторону. Раздался негромкий хлопок и танк начал оседать, как бы становясь ниже ростом.

Но на этом, как оказалось, ничего еще не закончилось — выдернув следующий снаряд из ленты, Кроха ударил им о броню, сунул в пращу и, раскрутив в два оборота, метнул. Справа, над уцелевшей коробочкой дома, вспух шарик разрыва. Вторую гранату кадавр положил четко между стен. Внутри заорали и попробовали достать метателя — очередь выбила искры из угла неподвижной машины.