Ольга Амбарцумова: Спецкор. Любовь и тигры

Лететь галопом по заросшему высокой травой полю навстречу восходящему солнцу — что может быть прекрасней?! Конечно, полеты на параплане тоже доставляют удовольствие и не малое, но, когда скачешь верхом на вороном коне, таком живом и мощном — это другое. Как можно сравнивать Сайгона с чем-то еще? Ну да, это я сейчас так думаю, осаживая верного скакуна у крутого склона. И скорее всего — в воздухе, когда параплан становится частью тебя, буду думать по-другому. Да какая разница? Ведь важно то, что происходит в данный миг, здесь и сейчас. Ведь главное — я живу, дышу, чувствую и у меня есть еще на это силы. Пусть в голове куча желаний — по большей части несбыточных, пусть жизнь порой — не такая сказка, как кажется, пусть надежда что-то изменить более чем призрачная… Но я снова верю, что она есть, потому прямо сейчас мне хорошо! Вот и не надо забивать себе голову сравнениями. Нужно просто радоваться.

Эх, замечталась, заметила Алекс только теперь, когда они с Касабланкой в стремительном галопе оказались уже совсем близко. Полагаю, ждет меня нешуточная взбучка.

— Диана! Что с тобой? — начала кричать Александра еще издалека. — Что ты вытворяешь? Немедленно надень свои чертовы визоры! Ты меня слышишь?!

Я не спешила выполнять приказ, отвернулась, наблюдая за поднимающимся над лесом солнцем. Как красиво — небо с кучерявыми облачками окрасилось золотисто-розовыми лучами. Лес из мрачной громады, превратился в нечто привлекательное, рыжие стволы ближайших сосен словно светились. Только здесь и можно понаблюдать за природой, вдали от мегаполиса и всякой техники. Словно опровергая мои слова, вдали заработал трактор. Испортил все настроение, заглушив трели птичек и нарушив такую благодатную тишину.

Сайгон переступил с ноги на ногу, подбираясь ближе к подъехавшей рысью Касабланке, а я снова глянула на хмурую Александру.

— Что случилось, Алекс?

— Много чего!

Александра — все-таки красивая женщина. Это сейчас еще заметнее. Разгоряченная скачкой, с развевающейся гривой рыжих волос, с сердитым выражением лица. И не скажешь, что ей уже скоро пятьдесят. Совсем не выглядит на свой возраст. Молодые парни до сих пор засматриваются, вызывая ревность Егора.

Только кажется, что Алекс кремень, никому не дающая спуску. Я — не единственная, к кому она всегда питала слабость. Своих детей у них с Егором не случилось, вот и относятся ко мне, как к дочери.

— Диана, так нельзя! — Голос ее слегка смягчился. — Почему ты все время так поступаешь? Ты не понимаешь, как это эгоистично заставлять волноваться Егора? Ведь он уже не молод!

Хм, трудно вообще-то представить, как волнуется дядька Егор. С его немигающим взглядом, неподвижным лицом и спокойствием, которое, кажется, ничем не нарушить.

— Никто не видел, как ты приехала, — продолжала Александра, — Сайгон пропал… А ты даже визоры отключила!

— Я что — должна была вас разбудить среди ночи?

— А хоть бы и так. Чай не кисейные барышни. Ну и разбудила бы.

— Так Стешка мне открыл, даже сам оседлал Сайгона. Разве он не сказал? — вздохнула я. Совесть уже начинала мучить. Ну, правда, приезжаю, навожу переполох. Лучшего друга поднимаю в три ночи…

— Стешка-то сказал… Когда проснулся! Да и то, пришлось припугнуть. А то некая барышня, видишь ли, взяла с него честное слово — не болтать! Было такое?

Ага, конечно, попробуй, заставь его пообещать что-нибудь, если не захочет. На ходу, наверное, придумал про честное слово. Представила огромного увальня с обманчиво сонным взглядом, которого «пришлось припугнуть», а перед тем — долго будить. Бедняга!

Я запрокинула голову и стала хохотать. Не знаю почему. Просто от радости.

Господи! Кто еще так обо мне беспокоиться будет?! Смех оборвался, и на глаза навернулись слезы. И опять не понять почему.

Александра тут как тут. Прижала мне ногу боком Касабланки, подъехав вплотную, обняла крепко.

— Ну, привет, радость моя! Будет уже, Диана! Развела мокроту. И что на этот раз? Кто обидел?

— Никто! — замотала головой. — Я просто!

— Ну, раз просто, надела бы визоры, тебя уже ищут. И хватит тут стоять, поехали. Завтрак, поди, готов. Егор тебя ждет. Стешка переживает. Ты вообще о безопасности думаешь, новости смотришь? Знаешь ведь, что мы запрещаем выезжать в одиночку. Шастают тут всякие! Места-то дикие, да и колония рядом… А ты одна! Самая крутая, что ли?

Вот так, любят они с Егором попугать всякими страстями, а на самом деле — сколько ни катаюсь, никаких опасностей не встречала. Но лучше попросить прощения, а не пререкаться, не то вообще запретят мне кататься одной.