Тимофей Калашников - Изнанка мира

Напряженные взгляды по сторонам ничего не давали, лишь временами глаз ловил серебристые пятна. В облаках брызг они то тут, то там проглядывали сквозь мутную пелену дождя. Или это только мерещилось?

«Эти собаки, правда, существуют, или мне чудится? Почему тогда не приближаются? Ждут удобного момента? — спрашивал себя Зорин, не зная, как поделиться с соседями этими мыслями. — И нападут, когда мы подъедем?.. Почему, ну почему их видел только я? Надо было остановить Федора, надо было ему растолковать…»

Мозг Кирилла буквально вскипал от попыток справиться с атакующими память картинами пережитого за последние дни. А они все вертелись, сливаясь и распадаясь вновь, как в калейдоскопе.

— Ничего не видно, — сказал кто-то из сидящих в кузове. — Сколько еще тащиться? Тут на карте, по прямой, вроде три-четыре дома всего, правда, длинные дома… По туннелям тоже расстояние небольшое, и километра не будет. Когда же, черт его дери, приедем-то?

— Не боись, не промахнемся. Вон, вдоль рельсов же едем, они не дадут сбиться с середины улицы, а там с площади вход, аккурат упремся.

Как бы в подтверждение этих слов, грузовик затормозил возле невысокого каменного бортика, который с трех сторон ограждал широкую лестницу, ведущую вниз.

— Прыгаем, прыгаем! Разгружайтесь! — замахал рукой Сомов, заглянув в кузов с подножки. — Мы остаемся здесь для прикрытия. Остальные со сталью быстро вниз! И зачистить полицейский пост. Это в первую очередь… Как будете готовы, дайте знать.

Еще на Красносельской, рассматривая схемы коммуникаций подсобных помещений, а также технических коридоров, оплетающих захваченную станцию, в нескольких метрах от гермы была обнаружена комната полиции. Решили, что отряд воспользуется ею, чтобы не попасть между молотом и наковальней, когда мутанты уже хлынут в переход, а гермоворота вдруг по каким-то причинам не откроют. Однако сохранилась ли дверь в это укрытие и насколько она пригодна, никто не имел ни малейшего понятия, поэтому надо было позаботиться либо полностью ее заменить, либо укрепить вход.

Старшой похоронной команды, взяв автомат наизготовку, первым спустился по пологим ступенькам, заваленным истлевшим тряпьем, кусками битого кирпича, отколовшейся плитки и мокрым хламом, не поддающимся классификации.

— Давайте за мной, тут чисто, — донесся его голос.

Сняв с машины брусья и пыхтя под их тяжестью, двое сталкеров спустились следом и скрылись из виду. Еще четверо тащили тяжеленный стальной лист. Зорин, нагруженный инструментами и ящиком со всякой скобянкой, едва поспевал за ними.

Плиты пола в переходе были местами вздыблены, местами расколоты, а на месте некоторых вообще зияли ямы, наполненные водой, и обходить все эти препятствия было непросто. Дневной свет, помогавший ориентироваться, мерк с каждым метром, а за поворотом стало почти темно. Однако света фонариков хватало, чтобы увидеть: справа коридор перегораживала ребристая стена гермозатвора. Она производила впечатление незыблемой преграды.

Нужную комнату нашли довольно быстро — над ней белела квадратная табличка, по какому-то случаю оставшаяся целой. Помещение пустовало, хотя и было порядком загажено. Дверь с вырванным замком валялась чуть поодаль. Нетрудно догадаться, что в первые годы в подобных местах искали оружие и патроны, поэтому грабили их нещадно.

Люди боком занесли свою ношу и уложили ее на пол. Зорин поставил ящик, куда было указано, и с облегчением увидел, что с размерами не промахнулись — лист перекроет весь проем.

— Долбить здесь. Скорей, скорей! Только следить, чтоб внешний край гладким был, — распорядился старший из команды красносельцев, указывая на пол. Убедившись, что сталкеры начали заниматься упорами, он махнул рукой остальным: — Нечего под ногами путаться, наверх, к Сомову! Доложите, что все надежно.

Кирилл побежал к машине, радуясь, что, по крайней мере пока, все шло, как и было запланировано, и им есть куда спрятаться. За ним топала четверка с Красных ворот.

— Эй там, осторожнее! Подождите! — закричал Федор, увидев появившихся из перехода бойцов.

В это время «КамАЗ» сдал назад еще на несколько метров, пока не оказался на краю лестницы, и несколькими рывками поднял кузов. Огромным бесформенным кулем мертвецы стали сползать из него вниз, падать на площадку, скользить по мокрым ступеням.

— Тут одного-двух оставьте, и достаточно. Остальных к герме… — Сомов хотел сказать что-то еще, когда послышался жуткий вой и автоматные выстрелы.