Тимофей Калашников - Изнанка мира

Осторожно выглянув из-за угла, он едва не упал, настолько поразила открывшаяся картина: достаточно длинный коридор перегораживали два мертвых тела, в которых он узнал соратников бывшего Секретаря Анатолия Лыкова. Но кроме мертвецов тут были и живые. Один, в форме офицера Ганзы, с автоматом в руках, стоял чуть поодаль, держа на мушке мужчину, в котором Кирилл, с неимоверным удивлением, узнал Федора Сомова. Другой, в форме без опознавательных знаков, деловито проверял на крепость веревку, которой были связаны руки подконвойного.

— Теперь пошел, и не вздумай дурить, коммуняка. Пулю в башку получишь только так! Как твои приятели-предатели, или, лучше сказать, приятели-похитители? — засмеялся ганзеец.

Федор молча сплюнул сгусток крови из разбитого рта.

— Ты, когда сюда пробирался, не разведал, что там, у краснопузых, делается? Пройдем без сюрпризов? — спросил второй, подталкивая Сомова в спину дулом короткоствольного револьвера.

— Тишина у них делается. Последняя попытка на Комсомольскую прорваться уже совсем хилой была. Видать, нет больше людей, кроме как на оборону. Так что прогуляемся в лучшем виде, — ответил автоматчик.

«Но каким образом Федор угодил в плен? Как мог попасть к ганзейцам? Что он делал на передовой? А, нет, он же пропал… А при чем тут „похитители“? Или его просто выкрали? — перебирал варианты Кирилл, в оцепенении глядя в спины уходившим. — Хотя как это „просто“? Как вообще можно было выкрасть Секретаря партячейки с собственной станции?! Там же Лом был в охране… Стоп, Лома убили… Ладно, не в этом дело. Федор здесь, в плену, и ему нужна помощь! — Зорин запнулся. — А что, если он предатель?! Перебежчик и капиталист?! Что, если он сам… по собственной воле?! ИУДА!!!» — глаза Кирилла широко раскрылись.

Откуда-то повеяло сыростью и прохладой. Легкий тоннельный ветерок немного охладил пыл Зорина. Он вспомнил произошедший почти на его глазах расстрел.

«Нет, Сомов не предатель… Его самого чуть не завалили. И потом, предателей не связывают. Значит, все-таки пленен… Нужно срочно сообщить… — Зорин засуетился. — Так, куда его повели? Туда! Значит, наши с противоположной стороны. Значит, мне к ним! Значит, ТУДА… — Кирилл ринулся в сторону, где предположительно были свои. — Сообщить! Взять бойцов, нагнать и освободить! Сейчас главное: СООБЩИТЬ…»

Зорин встал как вкопанный.

«Кому сообщить? — осенило его. — Кому? Если здесь тихо, если нет стрельбы, не идет бой… значит, фронт не здесь. А раз он не здесь, и ганзейцы расхаживают тут, как дома… — совершенно нелепая на первый взгляд мысль закралась в голову, и юноша плюхнулся на рельс. — Я в тылу, во ВРАЖЕСКОМ тылу… один… А, нет, тут все-таки, скорее всего, нейтральная зона. Но как далеко я от наших?»

Сбегая из госпиталя, Кирилл думал разжиться автоматом на фронте. Однако вышло не так… совсем не так.

«Если вернуться тем же путем и рассказать… Но времени я потеряю уйму, и мы не сможем их догнать. С другой стороны, шансов на освобождение Сомова немного. Что я могу с пустыми руками… — Кирилл осекся, вспомнив о ноже. — Что делать? Что же делать?!»

Время работало против него. Вся длина этого перегона между станциями составляла менее километра, и вполне могло статься, что сейчас они находились в опасной близости от захваченной Комсомольской. Уже прошло несколько минут, и Федора уводили дальше и дальше, а он, коммунист Зорин, бездействовал, позволяя врагам торжествовать.

— Надо его отбить! Надо! — прошептал Кирилл едва слышно. — Но их двое, как я справлюсь? Если меня убьют, кому от этого будет польза? А вдруг получится? Та-а-ак… во-первых, не бояться! — подбадривал себя Зорин. — Во-вторых, не отступать! В-третьих… в-третьих… не бояться!

Кирилл закрыл лицо руками и принялся раскачиваться взад-вперед.

— Не бояться! Не отступать! Не бояться! Не отступать! — повторял он снова и снова. — Не бояться! Не отступать! Не бояться!

Ступая абсолютно бесшумно, Кирилл вскоре нагнал ушедших. Босым ногам было холодно, края шпал больно врезались в ступни. Вот впереди замаячили два силуэта.

«Хорошо… но для атаки надо подобраться еще ближе… ЕЩЕ БЛИЖЕ! Не бояться… Не отступать… Ближе… ближе… Не бояться… Ближе… Не отступать… Ближе… — Спины конвоиров колыхались уже на расстоянии вытянутой руки. — Левый или правый? Правый… а может… Не важно, главное начать! Начну с правого… оно сподручнее…»

Выпустив из рук автомат и схватившись за горло, вражеский солдат захрипел, споткнулся и начал падать.