Тимофей Калашников - Изнанка мира

— А коль опять сподлит? — спросил Лом.

— Тогда мочите всех, — коротко ответил Сомов.

— Он тебе точно голову не свернет?

— То, что младшенький мнит себя великим каратистом, не значит, что так оно и есть.

— Ага, а три чемпионских кубка ему Москвин за красивые глаза подарил! — буркнул здоровяк.

— Лом, ты меня разочаровываешь, — с иронией парировал Сомов. — Он бил морды за блестящую побрякушку, а я ломал шеи за право жить. Наверное, есть разница?

— Думаешь, раз ему не приходилось убивать лично, это поможет?

— Так, все! Отставить панику, пессимист хренов! Нет бы подбодрить. А то заладил как попугай: убьет, убьет…

— Да ну тебя! — с раздражением отмахнулся бородач.

Меж тем приближающийся огонек с каждой секундой увеличивался в размерах. Когда гости заметили встречающих, мотор сбросил обороты и дрезина неторопливо подползла к ощетинившимся автоматами гвардейцам. С остановившейся платформы посыпались люди. За считаные секунды не меньше двух десятков угрюмых мужчин рассредоточились вокруг дрезины. В грязных ватниках, вооруженные охотничьими ружьями, они выглядели куда более убого, чем гвардейцы, но настроены были боевито. Озлобленные взгляды гостей бегали от одного автоматчика к другому. По осунувшимся лицам, казалось, можно судить о положении дел на Сталинской. Если даже солдаты голодают, значит, остальным жителям приходится совсем туго. Неудивительно, что Лыковы действуют столь решительно. Еще немного, и для всей династии продовольственного наркома спасение жизни станет гораздо актуальнее борьбы за власть.

Последними с дрезины спрыгнули крепкий парень и старик. Странная пара протиснулась между спинами вооруженных мужчин и встала напротив Сомова. Парень, почти на полголовы возвышавшийся над противником, не замедлил окинуть командира гвардейцев презрительным взглядом. Тот, в свою очередь, одарил врага усмешкой, больше похожей на оскал. Обмен «любезностями» происходил в полнейшей тишине, словно оба считали разговоры ниже своего достоинства. Так же, не говоря ни слова, старик раскрыл черный кейс, который нес в руках. На вафельном полотенце, среди отчетливо видневшихся пятен засохшей крови, покоились две кожаные перчатки, утыканные короткими ржавыми шурупами-саморезами. Не требовалось быть психиатром, чтобы поставить диагноз мастеру, создавшему этот мрачный «шедевр».

Да, заклятый враг, не поразив оригинальностью, все же проявил некоторую изобретательность, выбрав в качестве оружия перчатки с шипами. Наверное, чтобы избежать упреков в избиении и возможном убийстве беззащитного Сомова.

Утыканные ржавыми шурупами перчатки походили на средневековые орудия пыток, хотя на деле являлись изобретением для гладиаторских боев XXI века. Умельцы с Китай-города придумали много любопытных вещей для скучающей публики. Даже массовая гибель населения планеты не истребила в людях тягу к развлечениям. Кое-кто задумался над тем, как веселее скоротать ядерную зиму. Поскольку банальный мордобой с поножовщиной быстро надоели, а народ требовал новых зрелищ, спрос родил-таки предложение. Уже достаточно давно бандитские группировки стали устраивать драки «на варежках». Шутливое название скрывало жестокую забаву. Поначалу противники дрались в брезентовых рукавицах, обмотанных тряпками, которые пропитывались ядовитой слюной из жвал мутантов. Каждое соприкосновение с голой кожей оставляло химический ожог и достаточно быстро парализовало мышцы. Поэтому, щекоча нервы публики, гладиаторы сражались почти голыми. Кажущаяся гуманность была обманчивой: схватки поголовно заканчивались смертельным исходом, так как победитель забивал обездвиженного противника насмерть. Особым мастерством считалось парализовать конечности попарно, растягивая бой на потеху зрителям, которые, подобно древним римлянам, решали: жить или умереть побежденному гладиатору. В зависимости от настроения толпы проигравшему бойцу либо сворачивали шею, либо делали его калекой.

Со временем, для большей зрелищности, бинты начали заменять жуткими на вид приспособлениями. Ржавые шурупы подошли для этого как нельзя лучше. Наносимые ими раны оказывались не слишком глубокими, чтобы гладиатор не истек кровью раньше, чем требуется. Зато один вид таких перчаток вызывал исступленный вой у толпы, жаждущей кровавого зрелища. Жестокое время породило жестокие развлечения…

— Почему один комплект? — настороженно поинтересовался Сомов.