Влад Поляков - Шаг за грань

— Конечно, граф… — мигом потерял Алферьев значительную часть апломба, а заодно и уменьшил громкость голоса. — Может быть, вы сами скажете все, а я не буду мешать и вообще удалюсь на время.

— Нет уж. Сначала вы, любезный, выскажете ротмистру и другим господам офицерам все, что действительно хотели сказать, — не согласился оказавшийся графом незнакомец с четками. — Только скажете вы это тихо, спокойно, не срываясь на крик, который никак не украсит ваше положение, да и у меня вызовет не самую лучшую реакцию. Насколько я понимаю, вам чем-то не понравились действия ротмистра минувшей ночью. Чем же, позвольте полюбопытствовать? Или это не понравилось кому-то там, в высших сферах? Впрочем, я несколько тороплю события…

Серьезная фигура этот граф, раз полковник его в самом прямом смысле боится. Да, боится, уж почувствовать чужой страх я могу, причем безошибочно. Сложнее с причиной… Тут я практически бессилен, ибо не имею представления, на какой крючок поймали нашего начальника. Радует другое — человек в черном явно настроен ко мне самым благожелательным образом. По какой причине? Сейчас данный вопрос вовсе не главный, ведь перво-наперво необходимо избавиться от нежелательного внимания со стороны великосветских или близких к ним кругов. Раз уж они обратили на нас внимание (а такой вывод практически однозначно делается, исходя из собственных наблюдений и оброненных гостем в черном слов), то с целью доставить очень серьезные неприятности.

Но сперва лучше выслушать то, что имеет сказать полковник, там наверняка найдется интересное для нас…

— Ротмистр Градов, вы действительно зашли очень далеко, — теперь голос Алферьева был относительно спокоен. — Да, я помню все успехи вашей группы и лично вас, но методы… Методы просто ужасны! Одни трупы, это просто убийства без суда и следствия, несовместимые с честью офицера.

— То есть нас убивать эти мерзавцы могут, а мы с ними раскланиваться вежливо должны? — не выдержал Клим, побелевший от злобы. — Скоро посреди дня бомбы рвать будут. Уже рвут! Только не у нас, а в соседних губерниях, где правил придерживаются…

— Что… — Набравший было воздуха в грудь для очередного грозного рыка полковник поймал иронический взгляд человека с четками и стушевался. — Штабс-ротмистр Климов, извольте не перебивать старшего по званию. Вы все знаете, что я в меру своих сил не мешал вашим «методам», но сейчас вы затронули интересы очень влиятельных персон. Среди тех, кто вчера попался вам под горячую руку, был сын князя Мереяславского, а это очень значимая фигура в столице. Камергер двора его Императорского Величества, известный либерал и просто человек с очень большими связями.

— Вот тебе, бабушка, и юрьев день… — скривился Ханна. — Не было печали, так извольте получить.

— Верно, поручик. Он уже получил по телеграфу известие о смерти своего единственного сына, теперь следует ждать визита сюда всяких… персон. И что мне делать прикажете?

Оригинальное переплетение нитей судьбы, что тут скажешь. Не о наших проблемах беспокоится начальство, а о своих… С кого спросят? С него, раз он числится начальником Третьего Отделения в губернии. Да, он может попытаться все свалить на нас, возможно, ему и поверят (во всем поверят), но карьера, которую он выстраивал на протяжении многих лет, рухнет одномоментно и безвозвратно.

Самым лучшим в его положении было бы не выражать эмоции по поводу и без, а здраво поразмыслить, каким образом можно нейтрализовать влияние высокопоставленного родителя, чей сынок, откровенно говоря, был совсем не безгрешным ангелочком. Бомбист, террорист и просто революционер, чьи ручки давно уже испачкались в крови. Но куда там! Месье Алферьев никогда не пойдет на подобное, он у нас полностью законопослушен и в принципе не представляет для себя возможности малость повернуть ситуацию другой гранью. Отсюда и полное непонимание относительно того, что ему сейчас делать и как выбираться из очень опасного положения.

Вопрос, тем не менее, прозвучал, на него нужно было давать ответ. Но кривить душой я не хочу, а высказывать свое действительное мнение по сему поводу значило еще более усугубить ситуацию. Дилемма! И все равно, я выбрал бы второй вариант, как и всегда в таких случаях. Однако помощь пришла с несколько неожиданной стороны, то есть от титулованного незнакомца:

— Вам, Алферьев, делать не надо ровным счетом ничего, только слушать мои указания и не болтать лишнего. — Рука с четками вытянулась в направлении полковника. — И не шалить, я тебя насквозь вижу. А сейчас погуляйте где-нибудь за пределами этого уютного кабинета, воздухом подышите. Оно для здоровья полезно, да и во многих знаниях многие печали, как говорилось в одной книге, где порой встречаются мудрые изречения.