Влад Поляков - Шаг за грань

Черепа, бережно сжимающие в зубах пробирки с зельем, на всем разгоне врезаются в барьер… Тонкий звон лопающегося стекла, и неведомая алхимическая пакость начинает действовать. Торжествующий хохот из несуществующих в реальности серебряных глоток, и оскалившиеся в ехидной улыбке вестники смерти взмывают под потолок.

— Время умирать, Франциск… Оно пришло.

Слова графа разрезают воздух, словно отравленные стрелы. В них нет ни насмешки, ни даже злобы — одна лишь усталость и констатация свершившегося. Вязкие струи тумана — это, судя по всему, излюбленное средство Франциска — расползаются, словно мокрые клочья бумаги… В образовавшиеся бреши врываются визжащие от радости черепа, а гам и Седрик обрушивает очередной удар, доламывающий остатки завесы.

Время смерти… Дьявольское очарование оккультной схватки завершилось, остались лишь воспоминания да осознание того, что расправиться с врагами удалось. Удалось в очередной раз, но это никак не конец. Скорее это просто возможность продолжить бой, у которого не может быть конца. Вернее, конец есть, но только такой, который достался Франциску с его сворой.

Вечный бой… Что ж, похоже, это единственный путь для тех, кто решается уйти хотя бы на шаг в сторону от установленных неведомо кем рамок. Раз так, то вызов принимается. А разве могло быть иначе?

— Где Ханна? — были мои первые слова, обращенные к Висельнику.

— Плохо дело, подставился Ханна под удар, да так, что мало не покажется. Было две руки, а осталось в лучшем случае полторы.

— Как?

— Ну ты же знаешь, что он любил перехватывать клинок противника рукой под защитой боевой перчатки. Вот и допрыгался… Клинок оказался шибко непростой, как-то связанный с ледяной энергией. Только он ухватился за него, как сразу по руке пошло оледенение. Хорошо хоть догадался сам себе по руке рубануть, а то был бы сейчас не человек, а ледяная статуя.

— Ниже локтя рубанул?

— Увы…

Вот это совсем неприятно, как ни посмотри. Тут и протез не слишком поможет, мобильность остатка руки без локтевого сустава практически нулевая. Угораздило же Ханну так серьезно вляпаться! Теперь придется ему несколько менять как стиль боя, так и вообще…

— Не стоит печалиться по поводу того, что не стоит печали, — прогрохотал Седрик, постепенно возвращающийся в относительно человекоподобное состояние. — Руку можно и новую вырастить. Но потом, а сейчас убираться отсюда надо.

— Пару минут на приход в себя, сборы и прочие мелкие дела, — оскалился несколько бледный, но деловито настроенный Череп. — Сейчас тут начнется полное светопреставление.

Приказав Климу с Висельником заняться транспортировкой Ханны, я попытался понять, что еще может обрушиться на нашу голову. А ничего хорошего… Мало того что на выходе могут ждать недобитки Франциска, так не исключены эксцессы со стороны моих коллег. Дескать, поднимался к вам полковник Алферьев? Поднимался. А где он сейчас? Валяется в мертвом виде с лицом, обглоданном кислотой. Никаких попыток объяснить ситуацию никто и слушать не будет. Остается только ретироваться. Куда? Для начала к тому же Черепу, а там видно будет, что да как.

— Задумался о дальнейшей жизни, Стилет?

— Думать вообще полезно, граф, особенно в таких ситуациях. Работу жаль, она ведь не для выгоды была, для души… А сейчас? Отсиживаться без дела и цели — не слишком приятная перспектива. Зачахнем от тоски и скуки.

— Не получится, никоим образом такой вариант не угрожает ни тебе, ни твоим друзьям. Клан Тремер от моего лица приглашает всех вас. Сражавшиеся вместе с нами с общим врагом могут всегда рассчитывать на поддержку всего клана и каждого отдельного представителя. Что же до скуки… Ближайшие годы ты и не вспомнишь о таком слове. Уж это я обещаю…

Пусть так. Да, а что там Седрик поделывает? Гаар-гул обходил комнаты, внимательно присматриваясь к трупам врагов. Иногда он задерживался, и тогда, повинуясь телекинезу, какой-нибудь предмет взмывал в воздух, прямо в его загребущие каменные лапы. Да, именно каменные, поскольку он не спешил возвращаться в полностью человекоподобное состояние. Опасается возможных осложнений? Вполне возможно, мало ли кто из с воры ныне покойного Франциска мог затаиться до поры до времени у входа в здание или на подступах к нему.

Хм, а вот и Клим с Висельником, которые ведут Ханну, находящегося в относительно сознательном состоянии. Не слишком потребное зрелище, откровенно говоря — от руки остался какой-то огрызок, да к тому же следы магического поражения чувствуются за версту. Даже Череп невольно покривился, после чего заявил: