Дэннис Фун - Ловцы видений

Лелбит положила стрелу на тетиву лука, готовясь к выстрелу.

Аландра ее остановила.

— Нет, — сказала она. — Нам слишком многое еще предстоит сделать. Мы не можем сейчас рисковать и навлечь на нас гнев друзей.

За Святым скакали на конях десять братьев. За ними по дороге громыхал грузовик. Глаза у Лампи расширились.

— Мне разное слышать довелось, всякие слухи об этом ходили, но сам я им никогда не верил.

Эти был Фургон-Бармаглот.

— Они едут за детьми.

Аландра не удержалась от проклятья. На стенке кабины, укрепленной на кузове, был нарисован перевернутый треугольник с кругом наверху. Это был тот же символ, который рисовала маленькая Марла, вспомнил Роун, и который дети рисовали ему на руке, покрытой затвердевшей лекарственной массой. Только здесь еще был изображен гигантский язык, который как бы облизывал окружность вокруг треугольника. Роун не мог говорить и поэтому испытал облегчение и благодарность Лампи за то, что он задал именно тот вопрос, ответ на который так его интересовал.

— А что означает эта картинка?

— Мороженое, — вздохнула Аландра. — Мороженое. Дети думают, что в Фургоне-Бармаглоте полно мороженого.

Когда Аландра вернулась в Праведное, Святого с его эскортом тепло приветствовали правитель Брак и брат Ворон. Приехавшие со Святым друзья стояли рядом с ним, а высыпавшие на улицу жители селения восхищались потрясающим мотоциклом.

Сверху Роун разглядел багровый шрам, проходивший от уха Святого через всю шею. Пророк показался ему таким же сильным и властным, как всегда. Внимание Роуна отвлекли крики бежавших к Аландре детей.

— Он уже здесь! — восхищенно сообщила ей Лона.

— Когда же нам дадут мороженое, Аландра? — громко спросил ее Баб.

— Не знаю.

— Вот бы поехать прямо сейчас! — воскликнула Лона.

Аландра положила руки на плечи девочки.

— Не переживай. Сначала нам надо кое-что сделать. — Она собрала детей вокруг себя и тихонько сказала: — То, что я вам говорю, очень важно. Когда вы сегодня разойдетесь по комнатам, я хочу, чтобы все вы положили в рюкзачки теплую одежду.

— А нам сказали, что с собой ничего не надо брать, — пробурчал Баб.

— Да, — добавил Джип, — у наших новых родителей все для нас есть.

— Все новое и красивое… — канючила Лона.

— Я знаю, — ответила Аландра, изображая на лице оживление, — но вас ждет долгое путешествие. Но я же — целительница, и я должна быть уверена, что по дороге вы не простудитесь. И не забудьте сказать об этом новеньким, которые только что приехали. А если кто-нибудь станет говорить всякую чушь, отвечайте, что так распорядилась целительница.

— Распорядилась целительница… — с серьезным видом повторила малышка Лона.

— Аландра! Здесь кое-кто хочет тебя видеть! — донесся до нее голос Брака.

Роун не без иронии смотрел на то, с каким неподражаемым спокойствием Аландра скрывала задуманное ею предательство.

— Аландра, хочу тебе представить Пророка Друга.

При виде ее Святой просиял.

— Значит, ты и есть та самая целительница, которая вылечила Роуна…

Аландра пожала протянутую им руку.

— Благодарю тебя, — сказал Святой. — Роун очень много для меня значит.

Роун понял, что Аландру озадачило такое выражение признательности. Святой выглядел очень убедительно, говорил искренне и открыто. Трудно было поверить, что за этим стояли смертельные намерения.

— Прости меня, — продолжал Святой, — но мне не терпится побеседовать с моим учеником. Ты, надеюсь, присоединишься к нам за ужином?

— С удовольствием, — ответила Аландра.

— Прекрасно. — Святой улыбнулся и вместе с правителем направился к винному погребу.

Роун тоже последовал к своему бренному телу. Вернувшись в себя, он почувствовал необычайную тяжесть, его тянули к полу свисавшие со стены длинные цепи, которыми были скованы его запястья и лодыжки. Святой отворил дверь и вошел в темницу.

Пока Роун был частицей света, его не тревожили никакие чувства, а теперь в присутствии Святого кровь с силой запульсировала в висках.

— Ну, привет тебе, маленький братец… Давненько мы не виделись.

Роун молчал.

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Сожалею, что утопил твой мотоцикл.

— Возместить его потерю было гораздо легче, чем кое-что другое, что ты отнял у меня.

— И что же?

— Мое доверие. Ты опозорил меня перед моими людьми. Ты опозорил самого Друга.

— Друга ты выдумал. Ты все придумал. И я видел доказательство этому.