Алекс Орлов - Судья Шерман

Услышав это, Гроу перестал жевать и уставился на Смайли.

– Мы получили информацию, которая подтвердила ваши сообщения. Наш человек взял на Максиколе «языка», гонкура – как вы их называете, и допросил его с пристрастием. Так вот, ваши оппоненты ждут поставки роевой матери…

Гроу не выдержал и с чувством хлопнул по столу ладонью.

– Подлые гонкуры! – прорычал он. – Они хотят всех переработать на свои поганые муравьиные личинки!..

– Не переживайте, дорогой Гроу, вместе мы сумеем сделать так, что у них будут большие проблемы.

– Для этого я должен связаться…

– Конечно, – перебил собеседника Смайли. – Доступ к лейд-станции у вас будет сегодня вечером. А пока что нам нужно составить план действий. Итак, слушаю вас…

Гроу на минуту растерялся.

Он ожидал тяжелейшего, по условиям, полета на Туссено, и это произошло, он был готов драться с гонкурами на земле, и это тоже случилось, затем его похитили архидоксы, и начались долгие допросы и недоверие. По счастью, Гроу был готов и к этому. Он тысячи раз продумывал разговор, который должен был положить начало широкому сотрудничеству с архидоксами. И вот теперь удача, ему наконец поверили.

– Первое: для обличения замыслов гонкуров мы перехватим один из транспортов, которыми они вывозят похищенных здесь людей, и предоставим все это вашему правительству и общественности.

Второе: на волне предъявленных и широко разрекламированных обвинений нужно нанести удары по базам ЕСО.

И наконец, третье – нужно захватить одну из роящих матерей, которых будут направлять на ваши планеты.

– Неужели для такой гипердержавы захват одной матки имеет значение? – удивился Смайли.

– Практически это капля в море, но моральная инициатива будет на нашей стороне, и тогда мы сможем ставить условия.

– А не устроят ли гонкуры схватку прямо здесь – в нашем пространстве? Ведь если ваши армии сойдутся в рядовой для вас битве, от наших планет останутся только обугленные шары, – заметил Смайли. Он до сих пор не мог до конца охватить масштабов, в которых существовали государства гонкуров и саваттеров.

– Гонкуры могут пойти на что угодно, если загнать их в угол.

– Объясните, пожалуйста.

– Дело в том, сэр, что я не принадлежу к партии войны даже среди своих. Я за то, чтобы воцарился мир.

– Но ведь вы говорили мне, что война длится тысячелетия, – возразил Смайли.

– Увы, – Гроу грустно улыбнулся. – Однако были недолгие – по нескольку сотен лет – периоды, когда войны прекращались.

– То есть гонкуры и саваттеры верили друг другу?

– Ни в коем случае. Гонкуры и саваттеры не доверяли друг другу никогда, и мир между ними существовал, только пока правил великий посредник – Судья Шерман.

– Судья Шерман?! Он что, жил несколько сотен лет?

– Нет. Первый посредник был – Шерман, а потом его пост так и стали называть: «Судья Шерман».

– Вот как? – Смайли покачал головой. – А раньше вы мне об этом не рассказывали.

– Раньше вас это мало интересовало, сэр, – напомнил Гроу и взял из коробки еще один кусочек мела. – Но знаете, что самое интересное в истории этих глобальных войн и замирений?

– Что же?

– То, что всякий раз Судьей Шерманом становился архидокс.

Лесные солдаты Рино Лефлера буквально стелились по земле и даже не тревожили верхушки травы. А дремавшие на невысоких земляных банках часовые, привыкшие к спокойствию и мерному течению служебного времени, клевали носом и зевали во весь рот.

Только свист проходящего сквозь атмосферу аппарата заставил их принять подобающее положение и крепче ухватиться за винтовки – пикирующий на площадку уиндер вез очень важное должностное лицо.

Помощник Верховного надзирающего был очень строг, и это никого не удивляло. Таких высоких чиновников во всем государстве было семьсот или восемьсот миллионов – то есть практически совсем немного, и их полномочия были поистине чрезвычайны.

Появившаяся в небе шумная точка быстро увеличивалась в размерах, и Лефлер припал к земле, опасаясь, что его заметят.

У самой площадки уиндер взревел тормозными дюзами, и жесткая волна горячего воздуха ударила во все стороны, не щадя и часовых. Бедняги присели на корточки и приоткрыли рты, чтобы сохранить барабанные перепонки.

Наконец уиндер сел, ударившись острыми опорами о твердый бетон.

Взвыв на предельно высокой ноте, двигатели отключились, и одновременно с этим в отшлифованном космическими ветрами корпусе открылась дверь. Из нее выпал раскладной трап, по которому сбежал высокий и достаточно молодой помощник Верховного надзирающего.