Валерий Алексеев - Похождения нелегала

— Ну, с Богом. Смотри, без баловства.

Дверь была стеклянная, зазоры достаточные.

Я вошел вовнутрь, увеличился и не спеша, вразвалочку, позванивая ключами, зашагал по высокому гулкому вестибюлю.

Деньги в сейфе были, хоть и не миллион, на который рассчитывали мои ублюдки: двести тысяч баксов и примерно столько же в рублях.

Уж не знаю, какой товар Сергей Сергеич обещал своим доверчивым партнерам, но "Феникс" расстарался и достал столько наличных, сколько смог.

Прошу понять меня правильно: я вынужден был позаимствовать часть этих денег — ровно столько, чтоб не слишком оттопыривались карманы.

Перед лицом безжалостного мира я, человек маленький, просто обязан был позаботиться о средствах на жизнь.

А затем я поступил так, как положено законопослушному гражданину: снял телефонную трубку и набрал номер милиции.

— На Пятой Строительной грабят контору "Феникс". Прошу принять срочные меры.

Дежурный стал допытываться, кто я такой и откуда звоню, но я не мог удовлетворить его любопытство.

Положил трубку, прошел к выходу, дисминуизировался, присел на корточки и стал смиренно ждать.

Минут через десять за дверью полыхнули фары, на крыльце затопали, и грубый голос пророкотал:

— Ну и ночка, пятый ложный сигнал!

Потоптавшись и посветив вовнутрь вестибюля фонариками, милицейские ушли. Хлопнули двери машины, взревел мотор — и наступила тишина.

42

Я вышел на крыльцо.

Было метельно и ветрено, над голой мостовой со скоростью штурмовиков неслись ледяные глыбы поземки, вокруг далеких, как иные миры, фонарей метались радужные снежные пластины.

На мое счастье, ветер намел меж ступенек горки сухого мелкого снежочка, так что слезать по отвесным кручам мне не пришлось: я просто съехал вниз на спине.

Сказать, что спуск был гладкий, я бы не решился: крупинки снега были для меня что булыжники, из которых на море складывают волнорезы.

Я вприпрыжку, перескакивая с одного снежного валуна на другой, отошел от места преступления шагов на триста — и вернулся в нормальные размеры.

Мне представлялось естественным, что милиция спугнула моих бандитов и они сочли за благо смотаться, но это было не так.

Черный "форд-скорпио" с работающим мотором стоял на прежнем месте, рядом с ним припарковался милицейский "жигуль", и мои ублюдки, высунувшись из кабины, деловито беседовали с патрульными.

— Вон он, вон он! — крикнул вдруг водитель и врубил дальний свет.

В животе у меня оглушительно засвистело: видимо, Сергей Сергеевич мстительно нажал кнопку пульта.

Уменьшаться было бессмысленно: в таком состоянии далеко не уйдешь.

Я гигантскими прыжками пересек улицу и, петляя, как заяц, побежал по направлению к центру: на Пятой Строительной одностороннее движение, машины, хоть и не сплошняком, но все-таки шли, и это дало мне какой-то выигрыш времени, поскольку развернуться и пойти навстречу транспортному потоку — на это мои преследователи решились не сразу.

Но в конце концов решились.

Позади меня слышался визг тормозов, дальний свет "форда-скорпио" жег мне спину.

Я почувствовал, что силы мои иссякают — и стал дисминуизироваться на бегу: раньше мне такого делать не приходилось.

Тут под ногами у меня оказалось что-то гладкое, я поскользнулся, упал — и почувствовал, как могучая сила ветра поднимает меня в воздух.

Это была вощеная обертка от жвачки. Ветер подхватил ее, подбросил высоко над тротуаром — и помчал вместе с поземкой, как дельтаплан.

Вцепившись в промерзлые жестяные края, я кувыркался вместе с гладкой бумажкой, но скоро понял, что окоченевшие руки больше не слушаются меня и пальцы мои разжимаются.

Удар о землю был настолько жесток, что я потерял сознание и пришел в себя не скоро.

Моим пристанищем оказалась ложбинка между снежной грядой и тротуарной бровкой.

Ощупав руки-ноги и убедившись, что кости целы, я вскарабкался по бетонному бордюру на тротуар и, обессиленный, присел к фонарному столбу отдохнуть.

Сколько я так сидел — точно не знаю: может быть, полчаса или час.

Вдруг надо мной зашуршали меха, повеяло французскими духами, и женский голос сказал:

— Ой, человечек!

Дама в меховой накидке наклонилась и бережно взяла меня своими тонкими холодными пальцами, от которых пахло шоколадом и дымком дорогих сигарет.

Я настолько изнемог, что решил не сопротивляться и всецело доверился судьбе.

43

Итак, меня подобрала на улице богатая дама, и я стал игрушкой у нее на трюмо.