Дмитрий Силлов - МКАД

— Слово и дело! — скучно, но довольно громко произнес вошедший. А может, потому громко получилось, что очень тихо было в трактире. Когда случается странное, непривычное, непонятное, люди обычно застывают на несколько мгновений, осознавая, что ж все-таки произошло. Оттого и случается тишина, которую, наверно, неслучайно называют могильной…

— Может, объяснишься? — нарушил тишину Барма.

Это правильно. Он хозяин, ему и первое слово.

— Именем князя нашего я, подьячий Тайного приказа, уполномочен арестовать преступника и изменника, дружинного разведчика Данилу.

— Не крутовато ли берешь, Савелий? — спокойно поинтересовался Степан, похоже знавший подьячего лично. — С каких это пор боярин Данила, Кремль спасший, стал преступником? Да хоть бы и так. Дружина своих не выдает. Мы все прямо сейчас к князю пойдем и выясним, кто на самом деле в Кремле измену учиняет!

Слово «боярин» Степан выделил голосом. Но на подьячего ни титул Данилы, ни последующая речь Степана ни произвели ни малейшего впечатления.

— В случае сопротивления я имею распоряжение от самого тайного дьяка применить оружие против смутьяна и всех, кто будет препятствовать его аресту, — проговорил Савелий. — Данила идет с нами, а вы все идите после куда желаете. На вас я пока ордера на арест не получал.

После чего подьячий вытащил из-за пазухи листочек бересты, развернул. Что на листочке написано, отсюда не разобрать, но комочек застывшей смолы с орлиной печатью даже в трактирном полумраке Данила успел рассмотреть — зрение у него всегда было отменное.

— Знаешь чего, Савелий, — сказал Тимоха, вольготно разваливаясь на лавке и ставя на нее начищенный сапог, благо места хватало. — Я вот думаю, а не пойти ли тебе, ёшкина кошка, живым лесом да вместе со своей пристяжью? Два десятка дружинных вы все равно не расстреляете, вас наши же кремлевские в лоскуты порвут. А вот мы вам, ежели станет надобность, наваляем по сусалам легко и непринужденно. И автоматы не помогут, которые, кстати, Данила в Кремль и привез…

— Погоди, Тимоха, — сказал Данила, поднимаясь с лавки. И добавил, глядя на подьячего: — Ну коли так, пошли, что ли?

— Это что за дела, боярин? — в голос загалдели дружинники. Многие вскочили с мест, не обращая внимания на автоматы. — Чтоб мы своего товарища отдали каким-то лихоимцам, о которых еще вчера никто и не слышал? Да ни в жисть не бывать этому!

— Остыньте, братцы, — слегка повысил голос Данила. — Дальше красных стен все равно не уведут. А до князя, думаю, все равно дойдет то, что здесь произошло. Ему и решать.

— Что дойдет, то не сумлевайся! Прям сейчас и пойдем к нему! Дружинный люд да по навету под автоматами водить, словно татей ночных, — не бывать такому!

Голоса дружинников набирали силу. Автоматчики слегка попятились, вжимаясь спинами в стены. Здоровенные богатыри в ярости — зрелище не для слабонервных. Вполне возможно, что сейчас автоматы казались людям в балахонах детскими игрушками, едва ли способными остановить ярость профессиональных воинов, с детства приученных как к оружному, так и к рукопашному бою. Еще немного — и у кого-нибудь могут не выдержать нервы. Или опричник на спуск нажмет, или кто из дружинных выкрикнет «гойда!» и метнет вилку или тяжелую кружку в голову ближайшего автоматчика.

Данила не стал ждать такой развязки, одним махом перепрыгнул через лавку и быстрым шагом направился к подьячему. Тот едва заметно кивнул головой, развернулся и, возможно, излишне поспешно для столь высокого чина выскочил за дверь. Следом за ним, наклонив голову, чтоб не задеть макушкой верхний косяк, вышел наружу Данила. Сзади него послышался поспешный топот — то опричники, не опуская автоматов, покидали трактир, пятясь задом наперед, словно большие мутировавшие раки.

Так они и прошли по улице меж Арсеналом и Кремлевским дворцом, ощетинясь стволами во все стороны.

Данила усмехнулся про себя. Новые времена, новые порядки. И люди новые, появившиеся словно из ниоткуда и напялившие на себя рясы, скрывавшие фигуры, лица и намерения. Хотя нет, намерения-то очевидны. Ведут его сейчас к зданию Сената, а кто не знает о тамошних подвалах? О которых, кстати, никто точно ничего и не ведает, только слухи одни. И что там творится сейчас — неизвестно.

«Вот, похоже, и узнаем лично в скором времени, — горько подумал Данила. — Н-да, не для того я вез сюда автоматы. Думал, кремлевские от нео обороняться будут. А оказалось, что от своих же дружинников…»