Алексей Осадчук: Летописи Дорна. Белый воин

Два дня назад все вторые классы были обриты наголо и продезинфицированы «фузой». Ух и вонючая же это гадость! Так вот, все вторые классы, срочно построенные с вещами, ожидали прихода двух автобусов — их отправляли на неделю в местный лагерь «Орленок». По мнению руководства интерната, картина бритых девочек и мальчиков не самая подходящая для иностранцев.

Пара «рыжих», проходя мимо строя стриженных наголо детей, не могла оторвать взгляд от этого зрелища. Малышня же, науськанная «старшаками», наперебой пыталась объяснить холеным дяде и тете, что они хотят чего-нибудь сладенького или просто поесть, а то и вовсе не против усыновления…

— Дядь! А дядь! А вы не мой папа? — говорила маленькая девочка.

— Тетя! Заберите меня! Я очень хороший! — кричал с задних рядов худой мальчонка.

— Тетя! А у вас есть шоколадка?

Пройдя этот галдящий строй, мужчина и женщина на минуту приостановились возле места, где стоял Саша и еще несколько мальчишек.

— Мартин! Мартин! Ты видишь это? Что это, Мартин? — Женщина лопотала не прекращая и постоянно дергала своего спутника за рукав дорогой рубашки.

— Нелике, успокойся! Я все вижу. Петр говорил, что у них нашли каких-то насекомых, поэтому обрили. Только я не понимаю, зачем это нужно?

Саша стоял рядом и понимал абсолютно все. Он заинтересованно смотрел на эту пару и гадал, кто же они и на каком языке изъясняются.

— Как противоестественно! — возмущалась женщина, похожая на гусыню. — Посмотри на ту девочку! Боже, Мартин, я не буду спать целую неделю!

Женщина полными боли глазами разглядывала малышей, и вдруг ее взгляд остановился на Саше. Она заметила, что этот мальчишка очень внимательно их слушает.

— Мартин! Взгляни на того мальчика. Мне кажется, он нас понимает! Подзови-ка его!

Мужчина приветливо посмотрел Саше в глаза и стал манить его, приговаривая:

— Ну иди, не бойся. Иди сюда. Моя сердобольная Нелике думает, что ты нас понимаешь…

Саша нехотя подошел к этим странным людям. Он уже знал, что они иностранцы, скорее всего приехавшие усыновить или удочерить кого-то. На все вопросы мужчины и женщины он отрицательно качал головой, старательно изображая непонимание. И когда уже отходил от разочарованной пары, услышал, как женщина сказала:

— Показалось…

Так Саша чуть было не стал голландцем.

Постепенно он свыкся со своими сверхвозможностями. Но иногда ему стоило немалого труда не поправлять учителя на уроках английского языка.

Уже к тринадцати годам он, как заправский шпион, полностью контролировал себя…

— Так дашь списать или нет? — Вовчик по-прежнему не отставал, лежа на кровати и ковыряясь в носу.

— Ладно, дам, но только скатай так, чтобы не было, как тогда, — ответил Саша, не отрываясь от тетради.

В прошлый раз им обоим влепили по «паре»: Сане за то, что дал списать, а Вовчику — за то, что скатал.

— Обижаешь, товарищ отличник, — обрадованно ответил Толстый, принимаясь за правую ноздрю. — Кстати, а что сегодня по телику?

— Наверное, как обычно — сериалы и реклама.

Трофимов больше любил проводить свободное время в обществе книг. Его любимым предметом была история. В школьной библиотеке он перечитал все, что касалось античных цивилизаций. Особенно интересовали древние технологии: знаменитые римские кальсады, земледелие египтян, история булата. И хотелось узнавать, узнавать и узнавать…

В одном из советских журналов семидесятых годов он прочитал об археологических раскопках, проводимых в Египте. Там были найдены древние письмена, которые еще предстояло расшифровывать. У ученых на эту кропотливую работу порой уходили целые десятилетия. Саша уже в мыслях представлял себя археологом, ведь с его умением он мог бы легко читать древние манускрипты и письмена. Его мечтой являлось поступление на исторический факультет, ну или на факультет иностранных языков — так, по крайней мере, советовал Константин Николаевич… От математики Сашу отвлекли голоса в коридоре. Открылась дверь, и в комнату вошли трое ребят: Гришка Мальков, Петька Чалов и Серега Баров.

— Толстый, ты идешь? — спросил Гришка. Все его называли Мальком из-за фамилии и низкого роста. — Сань, Паша хочет с тобой поговорить, он ждет тебя в комнате.

— Ему надо, пусть сам и приходит, я в бегунки не нанимался. — Саша продолжал решать математику, не поднимая головы.

— Как знаешь, Санек, мы так ему и передадим, — сказал Петька, прозванный Рыжим за цвет своих волос и за веснушки по всему лицу. Баров же стоял молча, смотря в окно напротив двери. Из всех он был самым серьезным парнем, единственный, кто находил общий язык с Сашей. Но сейчас не тот случай — их троих послал Паша Раков.