Алексей Осадчук - Летописи Дорна. Белый воин

Сильный удар сотряс входные двери.

Громкий звук, эхом ворвавшись в зал, ушел высоко вверх… Через некоторое время он повторился, а затем сплошным потоком посыпался град ударов разной силы…

Воины зашевелились — без суеты, без волнения. Им не в первый раз идти на смерть. Передний ряд бойцов ощетинился копьями, готовый принять первый удар на себя…

— Если в двери уже колотят, значит, нет больше марагарцев… — Воин со шрамом на лбу поднял два своих клинка вверх, отдавая последние почести павшим братьям. Его примеру последовали остальные.

Шар под руками Альдора окрасился в сиреневый цвет…

В зале потемнело…

Стены начали потрескивать, грозя лопнуть при первом же прикосновении…

Воздух сгустился, дышать стало труднее…

Напротив мага появилось голубое пятно. Сперва оно было не больше монеты, но затем, уже через несколько мгновений, выросло до размеров окна. Несколько ударов сердца — и пятно разрослось в дверной проем…

— Мой король, портал будет активен несколько минут, нужно торопиться! — воскликнул Альдор, морщась от перенапряжения.

Родэрик, подойдя к жене, нежно баюкающей малыша, наклонился и поцеловал младенца в лобик, что-то ласково прошептав. Он встретился взглядом с той, которая всегда была рядом с ним, обнял ее и погладил по волосам.

— Пора, — произнес он тихо.

— Пора, — ответила она.

Вместе они подошли к магу.

Король положил руку на его плечо и уверенно произнес:

— Я остаюсь, мой друг. Все, что я мог дать сыну, я уже дал. Теперь ты поведешь его по жизненному пути. Храни его и воспитывай, так же как и меня когда-то… Мы же обязаны остаться здесь. Это наш долг.

— Но… — Альдор был поражен. — Ведь это неправильно, мой мальчик, я уже стар…

Готовый вырваться из уст мага поток уговоров властно, но мягко оборвала королева Элеонор:

— Никто не сможет дать нашему сыну больше, чем ты. — В прекрасных темно-синих глазах застыли слезы, она протягивала свое сокровище пораженному магу.

— Но… — Старик начинал понимать, что король и королева давно все решили и что их уже никто не переубедит…

Маг, не сказав больше ни слова — времени осталось совсем мало, — бережно принял малыша, обернулся и сделал первый шаг к порталу. Альдор, неся свою драгоценную ношу, слышал, как король отдал приказ троим воинам сопровождать и защищать их.

Старик со слезами на глазах и болью в сердце пересек границу между мирами. Он уже не видел и не слышал, как входная дверь в тронный зал с ужасным скрежетом и треском проломилась, как в пролом ворвались первые скалящиеся твари, как в них полетели стрелы крайвов…

Он чувствовал только еле слышное биение крошечного сердца. Сердце того, кому суждено будет поднять из праха и пепла павший Меленвиль… Старик с младенцем на руках исчез в слабо мерцающем портале. Мгновением позже в нем растворились два варга и крайв…

— Ну и кто ж тебя такую к нам направил-то? Что же это в вашем пединституте для тебя других «практик» не нашлось? — начала свой допрос Клавдия Семеновна, или, как ее еще все называли, тетя Клава, работавшая главной поварихой, в Доме малютки номер три. Словно огромная гора, она возвышалась сейчас над невысокой щупленькой студенткой педагогического института Леной Зориной, сидевшей за столом на кухне столовки и без аппетита ковырявшейся в холодных «макаронах по-флотски».

— Ну почему же? — возразила Лена, отделяя алюминиевой вилкой серые кусочки фарша от разварившихся макаронин. — Нашлось. Только я сама сюда попросилась.

— Сама? — удивилась тетя Клава, сев за стол и налив себе из чайника бледно-розового компота в граненый стакан.

— Ну да. А что? Чем плохо это место? Вы же тут работаете…

— Хех… Я! Да я здесь, потому что другой работы не было… А ты… Ой, дитятко… Беги ты отсюда, пока сердечко не прикипело…

— Не прикипит, не волнуйтесь, а вот опыта поднаберусь. Как-никак я будущий психолог.

— Это да… Опыта тут хоть отбавляй… Вон их сколько, сиротинушек… И у каждого своя история.

Лена, поковырявшись еще немного в тарелке, отложила наконец вилку и спросила:

— Кстати, они ведь не все сироты? Ну в смысле у многих ведь родители еще живы?

Повариха вздохнула и ответила:

— Ох… Знаешь… Что они есть, эти родители, что их нет — все равно. Вон погляди на того мальчишку. Да вон того, в красной байковой рубашке. Это Сережа Филатов. Его у матери-алкоголички забрали. Мы его месяц потом откармливали — постоянно кушать хотел. А вон ту девочку в голубеньком платьице, Лидочку, родители сами отдали. Сказали, мол, седьмого ребенка не потянут… Вот так-то. А Гришеньку вообще в мусорном баке нашли…