Виктор Глумов: Фатум. Сон разума

Ник прикинул: человек пятьдесят. Ох, разгонят их сейчас, побьют еще…

Он отыскал Коня, пожал ему руку, подозвал к себе журналистов. Те давно ждали появления Ника и теперь внимали с жадным нетерпением.

— Меня зовут Никита Викторович Каверин, я представитель виртуальной организации «Щит». Мы боремся за справедливость, мы боремся с несправедливостью. Как вы уже знаете, недавно были задержаны наши товарищи. Мы требуем освободить молодых людей, мы требуем разбирательства на самом верху…

Он говорил и посматривал в сторону отделения: вот-вот выбегут омоновцы, наваляют всем, Нику — в первую очередь. Если только волна шума не поднялась достаточно высоко. Если только его заявление еще не попало куда надо. Если только друг Паша не успел позвонить.

— «Щит» — политическая организация? — уточнила рыжеволосая, огненная в свете фонаря журналистка.

— «Щит» — просто виртуальный клуб недовольных самостоятельных людей. Нас не очень много, мы редко видимся в реале. Но сегодня мы здесь. — Краем глаза Ник заметил, что подтягиваются новые и новые люди: сработал «вирусный маркетинг», на форумах и в соцсетях люди Ника кинули клич.

— Это несанкционированный митинг? — не унималась журналистка.

— Вы видите транспаранты? Слышите лозунги? Нет. Мы просто ждем, когда выпустят наших друзей.

Попытался влезть в кадр Стас Кониченко, но Ник оттер его и свернул пресс-конференцию. Студенты следили за ним — десятки молодых горящих глаз.

— Значит, так, — Ник говорил достаточно тихо, чтобы менты не услышали, — нужно организовать смены. Никакой агрессии. Отойдем подальше от отделения. Никаких лозунгов и выкриков, провокаторов скручивайте сами. Человек по двадцать располагайтесь вон там, — он указал в сторону соседнего, жилого, дома, — играйте в карты, болтайте. Чтобы не пили, понятно? Ничего не нарушаем. Два часа посидели — сменились.

Ник с беспокойством отметил, что количество участников увеличилось, а менты занервничали. Он отослал большую часть молодежи по домам, а вскоре составил списки и «график дежурств».

Его ждала тонна неразобранной почты, неотвеченных звонков и личных сообщений. Ник воодушевился, ему казалось, что «Щит» заработает, по-настоящему заработает и, быть может, изменит этот мир к лучшему.

Ник не сдержал обещание и таки поехал на работу с Алексаняном; откинувшись на спинку сиденья, он жадно курил, табачный дым сизой струйкой вытягивало из салона в открытое окно. Артур морщился, но молчал и внимательно следил за дорогой. Докурив, Ник сунул окурок в пепельницу.

Алексанян перестроился в правый ряд и въехал в университетский двор, заставленный машинами бедных студентов. У главного входа толпился народ. Завидев «ниссан» философа, студенты засуетились, все до единого повернули головы. Место, где обычно парковался Алексанян, было усыпано розовыми лепестками, и на тротуаре стоял транспарант: «Никита Викторович, мы с тобой!»

Невдалеке с ноги на ногу переминалась освобожденная Аня Батышева, а над ней возвышался Конь. Конь тряс гривой, сверкал глазами и бил копытом.

Едва Ник вышел из машины, его облепили студенты, парни тянули руки, девчонки смотрели с щенячьим восторгом. Толпа расступилась, пропуская Батышеву. Припухлость с ее щеки сошла, осталась едва заметная царапина. Когда Анечка заговорила, воцарилась тишина.

— Спасибо вам, — шепнула она, заглядывая в глаза. — Толстого… Егора то есть, можно сказать, оправдали…

— А Илья? — поинтересовался Ник.

— Прооперировали. В реанимации. Еще раз спасибо. Если бы не вы… — Девушка отвернулась, промокнула платком навернувшиеся слезы.

— Все хорошо, что хорошо заканчивается, — проговорил Алексанян. — Пропустите нас на работу!

Студенты повиновались, и Ник ощутил себя Моисеем, пред которым расступилось море. Он задыхался, сердце сбивалось с ритма, он чувствовал, что от каждого студента к нему тянутся лучи. Его любят, он нужен людям, и среди них попадаются стоящие экземпляры.

Следом Конь ледоколом рассекал людской поток. Наконец он поравнялся с Ником и сказал:

— Вас Опа хочет, так что имейте в виду.

— Хочет? — спросил Ник с наигранным ужасом и округлил глаза. — Свят, свят, свят!

Завидев его, бабка вахтерша подскочила, потянулась за ключами и сказала, виновато глядя в сторону:

— Вас Людмила Федоровна вызывает к себе.

— Но у меня же лекция…

— Говорит, срочно. Без-от-ла-га-тель-но.

Артур похлопал приятеля по спине и проговорил с наигранным акцентом: