Михась Южик - Ледник

Заметим непременно, что там, по законам подледниковья, изнасилование без причинения увечий каралось лишь тремя сутками жуткого карцера. Судили по общим законам ОЕ только за смертоубийство и причинение тяжких телесных повреждений.

Целесообразность означенных мер была проверена временем. Например, за год под ледником совершалось всего 5-10 убийств, треть из которых были неумышленными. В то время как во всем ОЕ число убийств за год превышало тридцать, несмотря на строгий закон и почти полное отсутствие алкоголя. А все помнили времена до введения Системы Развлечений, когда ледник использовался исключительно как музей старины, число убийств в ОЕ достигало за год до полутора тысяч. Убийств жестоких, зверских, часто немотивированных. Вскоре они свернули направо, въехали в длинный тоннель и через несколько минут остановились перед массивными железными воротами. За оградой раскинули ветви два старых тополя. «Это полигон», — отметил Дэвид. И не успела промелькнуть эта мысль, как без всяких проверок документов их пропустили — половинки железных ворот плавно и бесшумно раздвинулись в стороны. В сторожевой будке кто-то сидел. Но лиц было не разглядеть, будка имела тонированные стекла. В момент, когда они въезжали на полигон, на столбах, что за воротами, загорелись сигнальные огни.

Асфальтовая дорога повела их в самое сердце знаменитого полигона, занимающего несколько сотен квадратных километров. Автомобиль въехал в аллею из вековых лип, и вскоре между деревьями слева замелькали ангары и взлетные полосы аэродрома. На стоянках сгрудились боевые самолеты, некоторые загружались — из темных фургонов крепкие парни таскали какие-то ящики, в один из самолетов, сзади по трапу, заезжала самоходная артиллерийская установка. На аэродроме также было непривычно много солдат и офицеров, что косвенно подтверждало слова министра о том, что под ледником непорядок. Кипела спешная и вместе с тем слаженная работа.

А солнце тем временем перевалило зенит и направило свой ход на запад. Изредка пробиваясь сквозь сень лип, оно весело освещало салон. В солнечных пятнах и небольших тенях от строений и техники красовался аэродром. Слева же тянулись казармы десантной бригады. Затем они сменились длиннющими рядами боксов танкового полка.

Так менялись картинки по сторонам дороги, которая через полчаса свернула направо и потащилась немного вверх, уже без всякой тени деревьев. Впрочем, в салоне было прохладно: отменно работал кондиционер. Стал виден так знакомый Нэшу офицерский городок, в котором он прожил немало месяцев. Беспрепятственно въехав в городок через открытые ворота, лимузин шаркнул шинами и кинулся влево, а вскоре оказался и на центральной улице. На улице были лишь редкие прохожие и очень мало машин. Проехав метров четыреста, они оказались на Штабной площади, где за величественным памятником Президенту размещалось не менее величественное здание — сам штаб. Из красного кирпича, стилизованный под древнюю крепость, с очень узкими и очень высокими окнами, в семь этажей. Под высоченным крыльцом была арка, через которую автомобиль въехал во двор.

Остановились в толпе неподвижных машин и шмыгающих около них военнослужащих. «Форма, однако, у всех полевая, — опять заметил цепкий глаз Дэвида. — Военное положение? Да, видно, дела — серьезнее некуда.» Впрочем, все это только придавало полковнику отчаянной смелости, обогащало адреналином.

— Прошу вас, полковник Нэш, — подал наконец голос всю дорогу молчавший майор. Он уже выпрыгнул с переднего сиденья и распахнул заднюю дверь. — Через полчаса у нас прием у начштаба. А пока пообедаем.

Офицерская столовая на третьем этаже, куда они поднялись на лифте, как всегда впечатлила размерами, чистотой, сиянием паркета, в рост человека портретами членов Правительства по периметру, бронзовым бюстом Президента, почему-то красными, праздничного цвета стенами. Здесь, как обычно, пустовало больше половины столиков. Обедающие в основном сидели по двое или по одиночке. Сюда не проникал солнечный свет, зато вовсю горело слепящее электричество.

Они сели за один столик, поближе к кухонному залу. Тотчас же появилась миловидная официантка в военной полевой форме. Пышные, видимо, волосы были аккуратно взяты под резинку назад, частично заправлены под пилотку. Девушка молча протянула. Нэш его не раскрывал и предложил сделать выбор майору. Аппетит как-то не возбуждался. Но есть было надо, ведь дальше, возможно, он станет давиться сухим пайком многие сутки. Полковник давно выработал у себя привычку или, если хотите, способность поглощать еду «про запас». Его тренированный организм мог заправляться пищевым топливом на несколько дней вперед. Инстинкт хищника, выработанный за долгие годы неспокойной и непоседливой службы — незаменимое качество.