Юрий Брайдер: Особый отдел и пепел ковчега

— Что было темой ваших переговоров?

— Его жизнь, естественно. Суть сделки, которую предложил Наджи, состояла в следующем: я доставляю его в ближайший кишлак, контролируемый душманами, а взамен получаю весьма приличное вознаграждение. Однако торг, как говорится, был неуместен.

— Почему вы не взяли его в плен?

— Потому, что нашему начальству он был нужен мёртвым, а не живым. Не мне вам рассказывать, какие злоупотребления творились тогда в Афганистане. Наджи знал чересчур много.

— Короче, с Безумным Шейхом было покончено. — Кондаков вновь полистал дело, ощетинившееся многочисленными закладками. — От этого и начались все ваши беды?

— Да. — По лицу Обухова словно тень промелькнула. — Перед смертью он проклял меня, сказав буквально следующее: «Все мужчины нашего рода имеют магическую силу, дающую власть над джиннами. Один такой джинн постоянно обитает в моем теле между кожей и плотью. После моей смерти он вселится в тебя. Когда наступит удобный момент, джинн целиком овладеет тобой и заставит совершить какое-нибудь позорящее деяние. И так будет длиться до тех пор, пока ты не издохнешь, словно паршивый пёс, или сам не сдерёшь с себя шкуру... » Тогда я воспринял слова Наджи как обычную брань, но теперь понимаю, что это было страшное пророчество, обрекающее меня на душевные и физические страдания.

— Следовательно, истинным виновником преступления, вменяемого вам, является полевой командир Хушаб Наджи, вернее, его персональный джинн, вселившийся в вас?

— Вот только не надо ехидно улыбаться! — Обухов вновь заёрзал на табурете.

— Никто и не улыбается, — возразил Кондаков. — Это у меня нервный тик... Таким образом, сами вы к преступлению никакого отношения не имеете?

— Вот именно! Тот трагический момент просто выпал у меня из памяти. Я не отвечал за себя.

— Аналогичные случаи имели место в прошлом?

— Да. Но они не получили огласки, и сейчас я не намерен ворошить былое.

— Вы не пытались как-то договориться с джинном? Всё-таки соседи...

— Люди, компетентные в этом вопросе, разъяснили мне, что компромисс невозможен. Даже самый могучий и своенравный джинн не смеет противиться воле потомка пророка Сулеймана... Кроме того, магия исмаилитов остаётся тайной за семью печатями.

— Вы ожидаете вылазок джинна и в дальнейшем?

— Ясное дело. Он не успокоится до тех пор, пока не сведёт меня в могилу, предварительно опозорив перед всем белым светом.

— Рад бы вам поверить. — Лицо Кондакова приняло постное выражение. — Но в деле подшита справка, отрицающая саму возможность существования группы «Самум».

— Так оно и должно быть. — Это известие ничуть не смутило Обухова. — Военная разведка открестилась от нас, поскольку деятельность «Самума» шла вразрез с положениями Женевской конвенции. Мы частенько выдавали себя за натовских эмиссаров или пакистанских военнослужащих. Первая заповедь «Самума» была такова: не оставляй после себя свидетелей. Уничтожению подлежали даже домашние животные.

— Какова была численность группы?

— Когда как. Но не свыше десяти-пятнадцати человек. Друг друга мы называли только по именам и кличкам. После возвращения в Союз я не встречал никого из своих бывших сослуживцев.

— В общем, проблема понятна. — Кондаков демонстративно отодвинул папку в сторону. — Не хочу вас заранее обнадёживать, но обещаю, что ради установления истины особый отдел не пожалеет ни сил, ни средств... На этом и расстанемся. Суд, само собой, состоится, хотя не исключено, что вы предстанете на нём в совершенно ином качестве.

— Если вы сумеете развеять кошмар, преследующий меня без малого двадцать лет, то я позабочусь, чтобы ваша дальнейшая жизнь превратилась в блаженство. — Резко повернувшись на каблуках, Обухов направился к дверям, уже салютующим ему лязгом запоров.

— Каков фрукт! — возмутился Кондаков, когда человек, обуянный чужеземным демоном, исчез в железобетонных лабиринтах следственного изолятора. — Врёт как сивый мерин и даже глазом не моргнёт.

— Не забывайте, что Обухов прошёл проверку на детекторе лжи и результат оказался в его пользу, — промолвила Людочка Лопаткина, до этого старавшаяся держаться в тени.

— Чепуха! Тренированный человек запросто обманет детектор. Обухов одно время действительно подвизался в системе ГРУ, а там оперативников дрессируют похлеще, чем медведей в цирке.

— Короче, вы ему не верите?

— А ты?

— Я мужчинам вообще не верю. Ещё с пятого класса. Но давайте подойдём к этому вопросу конструктивно. Кто повесил на нас дело Обухова?