Андрей Имранов - Судьба боится храбрых

— Что ты делаешь?

Нальма присела рядом с сидящим на полу у топчана Тимом и с интересом посмотрела на разложенные по топчану болты.

— Делаю стрелам глаза, — сказал Тим, сосредоточенно ковыряя ножом болт. — Вот — четыре группы желобков по сторонам болта, они свет проводят. А здесь видишь — к пластинам хвостика четыре тросика тянутся? Я их из усиков вьюнка сплел, они от света сокращаются. А сами пластинки непрочно сидят, — Тим потыкал в них пальцем, — поэтому тросики будут их в нужном направлении поворачивать. Но не это самое главное. Тросиков на самом деле два, они через отверстия в болте проходят — видишь? Замучился ковырять… А выше отверстий — колечко, вот. Я кладу болт на ложе, нацеливаюсь, усики сокращаются, но пластинку не крутят, потому что свободно проходят сквозь отверстие. А когда я выстрелю, кольцо сдвинется, и тросики здесь зафиксируются. И если картинка перед летящим болтом изменится, усики сократятся, повернут пластинку, и болт тоже повернет. Вот так, вкратце.

— Ничего не понимаю, — сказала, подумав, Нальма.

— Я вообще-то тоже — отозвался Тим, — но так даже… легче. Понимаешь, ножом дерево повалить намного проще, чем рукой. Даже тупым и ржавым — все равно проще. И пусть сам по себе нож режет древесину ненамного глубже, чем ладонь, это не главное. Главное, что в нож поверить легче.

— А… — задумчиво произнесла Нальма. — Ты поэтому деревья вокруг поляны повалил? Я испугалась: вышла утром — везде деревья лежат.

— Ну да. Всю руку себе отбил — не получается. Ножом — запросто, а рукой — нет.

— Ты что, не знал? Это же все знают. Я тоже рукой дерево не смогу повалить.

— Я не об этом. — Тим махнул рукой. — Ты про то говоришь, что с ножом — сил меньше уходит. Я это знал, мне это сразу в школе волинов сказали. Я про другое — поверить проще в то, что ближе к истине. Возможно, я потом и научусь верить… в черное солнце, даже, скорее всего, научусь. Но это — потом, а пока — придется так. Вот… готово. Пойдем проверять?

— Пойдем. — Нальма улыбнулась.

Тим взял болт, покрутил перед глазами, хмыкнул. Подобрал арбалет и вышел наружу.

— В тот пень, на другом конце поляны, попадешь? — спросила Нальма, вытягивая руку.

Тим хмыкнул:

— Это слишком просто. Надо усложнить задачу. Например, вон — птичка летит.

Высоко в небе, лениво помахивая крыльями, летела крупная птица — что-то вроде цапли. Тим поднял арбалет, нацелил в сторону летящей птицы и нажал спуск. С тихим звоном болт ушел в вышину. Пару секунд Тим и Нальма, не дыша, смотрели в небо, потом птица дернулась, перевернулась и, беспорядочно кувыркаясь, стала падать в лес.

— Получилось! — восторженно выдохнула Нальма.

— Да, — задумчиво согласился Тим, провожая падающую птицу взглядом, — только я кое-что не предусмотрел.

— Что?

— Куда она упала? — Тим махнул рукой. — Так болтов не напасешься. А я один болт десять лирмов делал. Так не пойдет. Надо сделать, чтобы он после попадания обратно в арбалет возвращался.

— Как — возвращался? — не поняла Нальма.

— Неважно, — пожал Тим плечами, — лишь бы возвращался. Пусть хоть телепортируется. И вообще хорошо, если арбалет к этому моменту сам взведется… Мне нужна длинная нитка. Нальма, у тебя есть нитки?

— Есть немного, — сказала Нальма растерянно. — Тебе сколько надо?

— Ну — сказал Тим, разводя руки на ширину плеч, — вот столько. И еще столько же — на второй болт. А больше, я думаю, и не понадобится… Рекс! Лети сюда. Будешь мне сварочным аппаратом.

Тим провозился с доработкой арбалета почти сутки. Наверное, только физики начала прошлого века, ровесники Жюля Верна, смогли бы его понять. Ощущение того, что возможно все, подгоняло и воодушевляло его так, что он не замечал времени и работал, не ощущая потребности ни в еде, ни во сне. Нальма, почувствовав, что отвлекать Тима не стоит, в дом почти не заходила, только изредка появлялась в дверях, оглядывала заваленный деталями топчан, вздыхала и тихонько выходила. Тим ее даже не замечал. Только когда стемнело, и Нальма укрепила, воткнув в стену между бревнами, несколько веток со странными светящимися наростами на них, Тим поднял голову, посмотрел на девушку и улыбнулся ей. Но через секунду уже снова забыл обо всем на свете, уткнувшись носом во что-то, понятное только ему. Нальма постояла немного у него за спиной, потом тихо вышла на улицу.

Закончил Тим только следующим утром. Собрал арбалет, закрепил луки, взвел их и положил болты на оба ложа. С довольным вздохом положил собранный арбалет на топчан и встал. Только сейчас он понял, сколько прошло времени, и преисполнился раскаяния.