Аарон Дембски-Боуден - Дар Императора

Итак, что же получилось?

На этот вопрос ответить довольно-таки легко. После тщательного изучения канона закованных в серое сынов Титана могу сказать, что «Дар Императора» именно та история, которую мне хотелось поведать.

Засим заканчиваю свое самовлюбленное авторское предисловие.

Решать предстоит вам.

АКСИУМ — экзекутор-примарис Адептус Астартес, Палладийский Катафракт

АННИКА ЯРЛСДОТТИР — инквизитор, Ордо Маллеус

БРАНД ХРИПЛАЯ ГЛОТКА — волчий страж ордена Космических Волков Адептус Астартес

ВАСИЛЛА ТЕРЕС — агент Инквизиции, сестра ордена Скриттуры

ВАУРМАНД — Серый Рыцарь, гроссмейстер Третьего братства

ГАЛЕО — Серый Рыцарь, юстикар отделения Кастиан

ГАРВЕН МЕРРИК — агент Инквизиции, бывший силовик

ГЕСМЕЙ КИСНАРОС — лорд-инквизитор, нейтральный

ГИПЕРИОН — Серый Рыцарь, воин-пирокинетик отделения Кастиан

ГРАУВР — космический десантник ордена Космических Волков Адептус Астартес

ДУМЕНИДОН — Серый Рыцарь, воин отделения Кастиана

ЙОРОС — Серый Рыцарь, гроссмейстер Восьмого братства

КЕЛМАН — инквизитор

ЛОГАН ГРИМНАР — Великий Волк, верховный лорд Фенриса и магистр ордена Космических Волков Адептус Астартес

МАЛХАДИИЛ — Серый Рыцарь, воин-телекинетик отделения Кастиан, брат-близнец Сотиса

НАДИОН — Серый Рыцарь, апотекарий Восьмого братства

РИМИР КЛОВОН — агент Инквизиции, бывший предводитель еретического культа Медноязыких

СОСА КХАТАН — агент Инквизиции, бывшая рядовая 73-го полка Аттильской дикой кавалерии

СОТИС — Серый Рыцарь, воин отделения Кастиан, брат-близнец Малхадиила

ТАЛЬВИН КАСТОР — жизнеобязанный капитан боевого корабля Серых Рыцарей «Карабела»

ТАРЕМАР АВРЕЛИАН — Золотой, Серый Рыцарь, брат-капитан Третьего братства

ТОРКРИТ — Серый Рыцарь, прогностикар Авгуриума

ФРЕДЕРИК ДАРФОРД — агент Инквизиции, бывший лейтенант и снайпер 151-го пехотного полка Мордианской Железной Гвардии

ХАРУЛ — инквизитор

ЭНЦЕЛАД — Серый Рыцарь, сепулькар Полей Мертвых

— Я не знаю.

Всю его жизнь можно было свести к трем этим словам. То немногое, что он о ней помнил.

— Я не знаю, — отвечал он голосам всякий раз, когда они задавали одни и те же вопросы. Они никогда не спрашивали ни о чем другом.

Как тебя зовут?

— Я не знаю.

Какой сейчас год?

— Я не знаю.

Затем наступал перерыв ровно на шесть секунд. Он мысленно отсчитывал удары сердца. Иногда, если вопросы приходили с опозданием, сердечный ритм учащался, и он сбивался со счета. Вопросы не прекращались. Голоса спрашивали снова и снова.

Как тебя зовут? — доносилось из мрака. Это был мужской голос, но не всегда один и тот же.

— Я не знаю, — говорил он в пустоту. Его слова не раздавались эхом. Чернота словно поглощала их без остатка. Он не видел даже вытянутой перед собой руки. Как бы широко он ни раскрывал глаза, ему ровным счетом ничего не удавалось разглядеть.

Какой сейчас год?

— Я не знаю.

Иногда во время расспросов он прижимал костяшки пальцев к закрытым глазам, чтобы хоть яркие остаточные следы на сетчатке расцветили непроглядную тьму.

Безуспешно. Так он понял, что ослеп.

Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем что-то изменилось, но это явно случилось: сначала вопрос, а после и ответ.

Его «день», ничем не отличимый от предыдущего, начался, едва он открыл глаза. Как обычно, он не мог покинуть пределы крошечного пространства, которое считал своей камерой. Всякий раз после пробуждения он проводил руками по тому, что на ощупь казалось холодным обезличенным камнем. На вкус камень был соленым, и от него пахло кровью. Двери нигде не было.

Как тебя зовут? — требовательно спросил мужской голос. Сегодня он был низким и агрессивным. Почти злым.

— Я не знаю.

Какой сейчас год?

— Я не знаю.

Ему стало интересно, какое же ужасное преступление он совершил. Возможно, это наказание. Разве в этом не было смысла? Подобная мысль приходила ему в голову не впервые, она часто скользила в его сознании, вызывая новые бесплодные и безответные размышления.

Конечно, прежде он неоднократно пытался расспрашивать голоса. И довольно быстро понял, что те не отличались дружелюбностью. Они спрашивали, но сами никогда не отвечали.

Как тебя зовут?

Он вздохнул и подполз к тонкому покрывалу, которое считал своей кроватью. В непроглядном мраке он накинул его на плечи, но дрожь не прошла.