Захар Артемьев - Штрафной бой отряда имени Сталина

Удальцов отнял от глаз бинокль и потер глаза, затем кинул быстрый взгляд на Конкина. Иван сидел с открытым ртом. Круглыми вытаращенными глазами он смотрел на происходящее на холме. Похоже, он увидел то же самое, что и Николай.

– Ты видел, а? – хриплым шепотом спросил Иван и, не дожидаясь подтверждения товарища, прильнул к автомату.

Зеленых тварей на холме становилось больше. Разведчики наблюдали за тем, как через холм перебегают люди, а следом за ними тенями мелькают «крокодилы». Люди, судя по внешнему виду – партизаны, бежали отчаянно, изредка останавливаясь, чтобы пустить очередь, но сопротивление их моментально подавлялось зелеными тварями. Вот через гребень холма густой цепью бодро перевалили эсэсовцы в полевой форме, они не стреляли.

– Что это за х…?! – открыл рот Конкин, но Удальцов вовремя зажал ему рот. Всего в нескольких метрах от густого кустарника, где они лежали, пробежали несколько эсэсовцев. Они тащили ручной пулемет и бежали навстречу убегавшим партизанам, чтобы зажать их. Двое эсэсовцев пробежали прямо по останкам сгоревшей избы, ботинками разворошив сгоревшие останки так, что из-под обуглившихся остатков древесины показалась сгоревшая человеческая рука. Подождав, пока немцы пробегут мимо, ребята стали пятиться ползком, чтобы отодвинуться подальше от места столкновения. Конкин, правда, отступал совсем неохотно, то и дело прикладываясь к автомату. Но они помнили, что не имели права обнаруживать свое присутствие здесь. Одно дело – партизаны, а у разведчиков своя «песня». Поэтому они продолжали ползти назад, пока не доползли до канавы. Скатились вниз и уперлись… в наставленное на них дуло автомата!

– Кто вы такие? – хриплым шепотом спросил их плечистый бородатый парень с изможденным лицом, одетый в обноски и натянутую поверх эсэсовскую куртку. Руки его чуть дрожали, но взгляд был тверд. – И что вы здесь делаете?

– Тише, братишка, свои! – шепнул Николай, переводя дыхание.

Они тихо брели по странному лесу. Обычный на вид ельник оказался совершенно зловещим местом. Степан Коловрат уверенно вел их между деревьями, впритирку к веткам, нагнувшись, а иногда и ползком. Один раз Иван напрягся, вскинул автомат, но Степан, не оборачиваясь, махнул рукой.

– Идем… не отвлекайся! – новый товарищ вел себя спокойно, словно провел тут всю жизнь.

На елях, на высоте метров четырех от земли, висели тела. Растерзанные, в изорванных лохмотьях, они висели на ветках уже несколько дней, судя по запаху и вьющимся вокруг мухам. Ребят передернуло, но Степан, не сбавляя шага, невозмутимо бросил им:

– Выродки в футбол играли…

Стрельба сзади понемногу стихала, затем раздался сдвоенный мощный взрыв, и шум боя угас. Затем лес прорезал дикий, нечеловеческий вой. Ребята невольно прибавили шаг, а затем побежали.

– Давай быстрей, они всегда воют перед… – задыхаясь, Коловрат не договорил, лицо его перекосила тревога. Он ловко бежал, перепрыгивая через упавшие деревья, на ветках елей вокруг до сих пор виднелись истерзанные тела людей, среди которых попадались и звериные туши – в основном оленьи. Наконец метров через двести «трупная зона», как ее мысленно назвал Удальцов, закончилась. Впереди показался просвет, перешедший в просеку. Они преодолели просеку одним рывком и собрались бежать дальше, как Коловрат яростно замахал им рукой и коротко свистнул для ясности. Они нырнули в узкий лаз, под поваленным стволом, который оказался глубокой ямой.

– …Вот так я здесь и оказался, – закончил Степан свой рассказ. – Еле выжил. А леса, ребята, тут непростые. Я и не жду, что вы мне сразу поверите. Но я точно свой.

– Да верим мы тебе, – досадливо махнул рукой Конкин. – Но и ты нас пойми, уж больно все чудно. У тебя, кстати, документы имеются?

– Есть документы, пуще глаза берег. А нашу группу и посылали проверить один чудной слух, да все, кроме меня, и сгинули, – поморщился Коловрат. – Мужики, у вас пожрать нету?

Хмыкнув, Удальцов полез в вещмешок и достал оттуда галеты со вчерашним мясом. Протянул Степану фляжку с водой, тот благодарно кивнул, вцепившись зубами в пищу и яростно работая челюстями.

– Давно не ел? – сочувственно спросил Иван. – Да ты жуй, не отвлекайся. Скажи только, а чего мы тут сидим? Надо уходить. Пойдем, мы тебя к нашим доставим. Доложишь все старшему…

Его слова прервал новый вой. В этот раз он прозвучал гораздо ближе, глухо, словно хор из подземелья. Как будто завыли сразу несколько глоток.